Потерянный взвод - Сергей Дышев Страница 11

– Щуп, кошка – все есть?

– Все-о, – недовольно протянул крепыш-сапер и демонстративно заскучал.

– Тогда вперед… – Шевченко устало опустился на камень. – Старшина, выставить наблюдателей.

На Сергея навалилось дремотное оцепенение. Сумбур захлестнувших событий казался наркотическим наваждением и ничем более. Но реальность доказывала обратное: под скалой лежали неподвижные тела отмучившихся. Бойцы держались поодаль от мертвецов, своих товарищей, и было в этой покинутости и отчужденности что-то глубоко несправедливое и неправильное. «За полтора года у меня не было ни одного убитого», – горько подумал Шевченко.

Вдруг где-то под горой раздался крик. Шевченко вздрогнул и вскочил. Он прислушался, но рядом кто-то громко разговаривал. «Тихо», – прикрикнул он. Но расслышал лишь стрекот вертолетных моторов.

Появились взмыленные Козлов и сапер.

– Где Трушин? – предчувствуя недоброе, быстро спросил Шевченко.

– Разбился, – выдавил Козлов. Он тяжело дышал и смотрел под ноги.

– Как это случилось?

– Упал с тропы. Мы не смогли вытащить. Вдвоем не справиться.

– Пошли! – Шевченко взял с собой первых попавшихся, первым помчался вниз по тропе. Внизу он обернулся:

– Старшина! Пусть вертолеты нас подождут. Скажи: еще одного раненого забрать. Сколько метров там, Козлов?

– Двадцать будет…

Шевченко заметил, что у сержанта дрожали руки.

…Трушин лежал на камнях, лицом вверх, рядом валялись его каска и поодаль – автомат. Вокруг головы расползлась лужа крови.

– Вдребезги… Ряшин, обвязывайся веревкой! Будем спускаться.

– Есть, – подавленно ответил тот.

– Шевелись, – вдруг прикрикнул сапер, сразу почуяв в Ряшине салагу.

Ряшина опустили в трещину, он развязал веревку, боязливо подошел к телу, пристально вгляделся в лицо. Потом осторожно обвязал мертвеца вокруг талии, наскоро подцепил его каску. Тело поднимали долго, оно обвисло, опавшие руки почти касались ботинок, разбитая голова задевала за выступы скалы, и тогда на ней оставался маслянистый вишневый отпечаток. Труп медленно прокручивался то в одну, то в другую сторону. Ряшин нервозно топтался, молча глазел снизу. Вдруг сорвалась и с железным грохотом ударилась трушинская каска. Все как один вздрогнули и стали тянуть живее.

Потом конец веревки сбросили вниз, Ряшин обвязался и вместе с автоматом и каской Трушина был поднят наверх.

– Давай, быстро к вертолету. Пока еще ждут… Сапер и Ряшин, останьтесь.

Шевченко опустился на камень, снял автомат, положил на колени, достал сигареты, протянул солдатам. Молча закурили.

– Как же он свалился с тропы? – вслух подумал ротный и посмотрел на то место, откуда упал Трушин. – Как это случилось?

– Я шел впереди, слышу, какой-то шум, потом – глухой удар. Смотрю, а его уже нет, – произнес сапер.

– И что, ни крика, ничего?

– Не, крикнуть успел. – Сапер качнул головой в сторону, выражая таким образом свое сочувствие. – Если б знал, пошел бы за ним. Откуда мне знать, что у него голова закружится. Я ведь прикомандированный, никого толком не знаю…

– А почему автомат в стороне валялся?.. Странно. – Сапер промолчал. – Ладно, – Шевченко поднялся. – Пошли в пещеру. Будет тебе работенка, раз ты первым шел.

– Это не впервой…

Они спустились. Черный зев пещеры при дневном свете уже не казался таким широким, как ночью.

– Кровь, – сказал сапер.

– Это мы тут двоих, – пояснил Шевченко и осекся, вспомнив и про Татарникова. – Фонарик у тебя есть?

– А как же, – тихо ответил сапер. Он пригнулся и вошел внутрь пещеры.

– Теперь все назад! – послышался его голос. Сапер долгое время не подавал признаков жизни, потом в проеме входа показался его зад, он пятился и стравливал трос.

– Зацепил… Сейчас попробуем стащить.

– Не завалится?

– Не должно. Противопехотная. Если под ней фугас не поставили.

Он стал помалу тянуть и вытащил закрепленную на «кошке» деревянную коробочку.

Втроем вошли в пещеру. Шевченко сразу почувствовал странный сладковатый запах.

– Впереди – яма, – шепотом сказал сапер.

Они подошли к ее краю. В поперечнике яма была около четырех метров.

– Свети…

Они склонились над краем и отшатнулись. Бледный луч фонаря выхватил оскаленные лица, потухшие заплывшие глаза, скрюченные пальцы.

– Мертвяки! – с дрожью в голосе пробормотал Ряшин и побелевшими глазами уставился на ротного. – Вся яма мертвяков!

– А ну, свети еще! – выкрикнул Шевченко. – Смотри, может, есть кто в нашей форме…

– Вон, слева, кажется. Точно, наш…

– И рядом, и еще…

– Бедные ребята…

Тела несчастных были покрыты ужасными ранами. В слабом свете фонарика кровь казалась разбрызганной черной смолой.

– Гранатами закидали или из автоматов, – глухо сказал Шевченко. – Это тюрьма была. Зиндан… Трупы бы надо вытащить…

– Только смотрите, товарищ капитан. Они могут быть того, заминированными… – деловито заметил сапер. – Да идемте, что ли, на воздух. А то дышать совсем нечем.

Над ними прострекотали два вертолета. На ярчайшем свету казалось, что это грохотало солнце.

– Увезли, – констатировал Шевченко.

Они поднялись на вершину. Люди лежали вповалку.

– Стеценко! Построить роту. Кроме первого взвода, – тусклым голосом произнес Шевченко.

Через минуту люди стояли, и Стеценко, по привычке раскачиваясь с носков на пятки, доложил. Он улыбался, и маленький шрамик на верхней губе чуть подрагивал.

– Справа по одному – шагом марш! – скомандовал Шевченко.

Стеценко лихо продублировал и остался стоять рядом с командиром.

– Зря ссоритесь со мной, товарищ капитан. Где вы еще такого старшину найдете?

– Ссорятся, Стеценко, с равными. Ясно? А за то, что разлагаешь роту и пытаешься сделать из нее банду мародеров, – ответишь.

– Ну, зачем, командир? Я ведь заслуженный человек, в комитете комсомола состою. Орденом награжден. И ведь я тоже могу сказать, что у командира роты порнографию видел или полный целлофановый пакет афоней. Ну так, к примеру, конечно. Мне-то что, ну выговор объявят. Так я все равно на гражданку ухожу. А тебя потом – поверят, нет, а в академию могут не пустить…

– А ты, Стеценко, действительно подонок.

– Ну я ведь только для примера, товарищ капитан. Всего лишь для примера сказал. Мы ведь люди простые!

Последнюю фразу он произнес громко, так, что оглянулись солдаты.