Ее величество Тайга. Рысь Кузя - Эльмира Нетесова Страница 11
Ее величество Тайга. Рысь Кузя - Эльмира Нетесова читать онлайн бесплатно
— Как зовут-то тебя, мил человек? — подобрел к нему старик.
— Ашот мое имя. А тебя?
— Никодим. А там как хочешь. Иные Акимычем зовут.
— А чем тебя, отец, обидели наши ребята? — спросил Ашот.
— Ты нынче того лесника вспомнил. Доброе его. Но неужели пониманье это приходит лишь тогда, когда болячка носом ткнет в нужность нашу, лесовичью?
— За других не ручаюсь. Я о себе сказал. Все по-честному. Ко мне — так, к другим — не знаю.
— Вот спрашиваешь ты, чем обидели меня? Была на участке моем поляна. Вся березоньками обсажена. Светлая. Даже в дожди. Эти березки я из тайги на нее пересадил. Десять лет. Каждый день их холил. И нарадоваться никак не мог. Тяжко станет — я к березам шел. А они стройные да кудрявые росли. Больше сотни. Я даже разговаривал с ними. Но пришли эти геологи и вырубили березки. Все. Даже не предупредили меня. Я б их на другое место пересадил. Они по зрелости своей — людям сгодились бы. Да и деток бы после себя оставили. Тайге. Так нет… Извели. Молча. А ведь на березках тех чага росла. Видал, наверное? Наросты. На грибы видом схожие. Так вот чага та все желудочные болезни лечит. Да как! Только не стало у меня теперь чаги. И березок тех не стало.
— Ничего не поделаешь, отец. Плохо, что тебя не предупредили заранее. Но прокладка профиля задержек не терпит. Тут ничего не поделаешь. Вот если нефть найдут — город здесь построят. Да и тебе не век здесь жить. Получишь пенсию, станешь в городе жить. В благоустроенной квартире. Как первый старожил этих мест. И ребятишкам будешь рассказывать, какое здесь было жуткое место.
— Не жуткое — родное! И в город я никогда не пойду жить. Пенсия! Да я ее уже целый год получаю. Так и что? Разве она мне помеха? Ее мне за работу дали! А не на смерть! И ты меня не хорони! — вскочил из-за стола Никодим.
— Да на что обиделся?
— А на то, что ничему тебя твоя болезнь не научила. Прежним остался. Вон и слова у тебя, как у них. Только город да нефть. Навроде, что все другое напротив их — никаких прав не имеет! Вот вы и хозяйничаете, где не дозволено. Одной компанией. Знамо дело — жизни цену не знаете! — насупился лесник.
— Не прав, отец! Нам эта цена очень хорошо известна. Каждую минуту в тайге десять раз заново родишься и столько же раз умрешь. Сам знаешь. Не под колбой работаем. В тайге! Так что цену знаем. А вот в оценках расходимся. Нельзя же всю жизнь на одном пеньке прожить! Сыростью зад изъест. Жизнь сидячих не любит. И застоев не терпит. Я уважаю лесников. За знания, доброту. Но чтоб из-за берез ребят наших возненавидеть! Это уж слишком! Ведь не для себя они стараются! Рискуют не только для себя. Для тех, кто жить здесь будет. А они и знать нас не будут. Да и не надо. Славы не ищем. Но и враждовать с нами — безумие! — кипятился Ашот.
— Безумие — жизнь на корню губить. Построите города или нет — неизвестно. А тайгу испортите. Это точно! А она людям нужней затеи вашей.
— Ну, ладно! Эти споры не нам решать. Есть люди поважнее! Они сказали — искать нефть. И мы ищем! Жизнь покажет, кто прав! — натянул куртку на плечи Ашот и, попрощавшись, ушел.
Ашот шел на базу, расстроенный разговором со стариком. Тема не нова. Сколько жалоб из лесничеств приходило на геологов! Им счета нет. И уж что только не ставили в вину таежным бродягам. Даже песни по ночам у костра, которыми они якобы зверью спать не дают, мешают нормальной жизни тайги. Конечно, были и серьезные упреки. Но кто же сможет, работая на профиле, не задеть молодое дерево или саженец? К тому же когда они мешают. Кто из геологов сумеет пройти мимо гнезда куропатки, не вспугнув ее! На это не каждый охотник способен. А лесники из этого целую историю раздувают. Жалуются. Никакими доводами не переломить их взглядов. Вот и этот воинствующий лешак. За каждый гнилой пень на своем участке готов зубами держаться. Будто в нем его жизнь.
Ашот, чертыхаясь, брел по тайге. К ней он никогда не имел особой привязанности. Никогда не скучал по лесу. И смотрел на него лишь с точки зрения полезности. Понимая, что лес людям нужен, сам оставался холоден к нему. Никогда не восторгался тайгой, не любил историй, связанных с нею. Он был сугубо городским человеком.
И дорожил тем, что имел: своею квартирой, работой и зарплатой. Это — реальное и необходимое. Тайга, вздумай он ее спасать от излишнего вмешательства, и копейки не прибавила бы к его заработку. «Вероятно, она тоже не обольщается надеждами на людей и за их отношение платит тою же монетой. За безразличие — ненавистью. И это далеко не мистика — враждебность природы к человеку», — вспоминал свое Ашот.
Возвращался он как-то в потемках от взрывников на сейсмостанцию. Идти всего два километра, ружья не взял. Только нож, годный лишь для консервных банок, на боку мотался. Собрался было речушку перейти вброд, как вдруг почувствовал: кто-то на него смотрит. Пристально, выжидающе.
Он оглянулся. Рядом никого. Ни звука, ни дыхания, ни тени. Но по спине пот крупными мурашами пополз.
Глянул Ашот в реку. Там кета кишмя на нерест торопится. Через валуны пробивается. Решил и сам по этим валунам перейти, чтоб сапоги в рыбьей слизи не перепачкать. Только ступил на валун — поскользнулся. Со всего размаху — в реку. Носом в липкую воду. Почувствовал, что колено и локоть ушиб. Хотел вскочить. Да не тут-то было. Сверху на него упало что-то тяжелое и мокрое. Вначале подумал — кто-то из геологов озорничает. Испытать его хочет. Проверить на испуг. Ну и закричал он тогда во все горло:
— А ну пусти! Не то хайло до самой задницы порву! Пусти! Дура! — Но тот, сверху, не очень торопился. Лишь на секунду замер. Будто раздумывая. Эта секунда помогла Ашоту. Вывернулся он. Вскочил на ноги. Хотел с головой окунуть в воду того, кто решился над ним подшутить. И опешил. Это вовсе не человек… Медведь. Рыбу тут ловил. В двух шагах от сейсмостанции.
Медведь, рявкнув, бросился на Ашота. Тот в сторону метнулся. Зверь наткнулся на мокрый валун. Упал. Ашот, сумасшедше крича, одним духом речку перемахнул.
Заслышав крик, сейсмики выскочили из будок и палаток. Подняли шум, пальбу. Навстречу побежали…
Медведь сбежал. Не стал догонять человека. Как объяснил позже геологу лесник того участка, не медведь это был, а медведица.
— Велика ли разница для меня была? — не понял тогда педантизма лесника Ашот.
И узнал из рассказа лесника, что медведица, напавшая на реке, не рыбу отстаивала, наловленную для себя, а мстила за медвежат. Люди отняли их у самой берлоги. Для зоопарка. С человеком медведица легко бы справилась. Но против карабинов не попрешь. Отступила. Но зло на людей затаила до смерти. Эти два медвежонка последними были в ее жизни. Стара стала матуха. Не стало сил своих детей отстоять. В прежние-то годы не испугалась бы карабинов. Каждого выследила бы в тайге. Не дала бы далеко уйти. Вон и медведь от нее ушел. К другой. Новую берлогу и семью завел. Покуда не совсем стар. А она мстила, как могла, как силы позволяли. И, уже не разыскивая прямых виновников своей беды, искала случая отомстить человеку. Причастному к ее горю или невиновному — совсем неважно. Ведь это — человек! Но ей не везло. И в этот раз. Видно, удача совсем от нее отвернулась. И ушла матуха в тайгу подальше. Доживать. Может, и не убьют ее медвежат люди. Может, пожалеют. Но ее они не пощадят. Не будет меж ними согласья. Так уж лучше отступиться. Вовремя. Самой. Чтоб не сдохнуть от их рук. Пусть и не сладка старость. Но тем и хороша, что довелось дожить до нее. А смерть не замедлит. Придет. Но и она пускай будет своею. Не от чьих-то рук и клыков. Авось хоть в этом удача не оставит. Подарит смерть звериную. Свою.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии