Ядовитое жало - Александр Тамоников Страница 10

– У меня мама преподавала его еще во время оккупации Польши Советами.

– Оккупации, говоришь?

– А разве нет?

– Бывал я в Польше в начале восьмидесятых. Видел лозунги митингующих масс, в том числе: «Долой оккупантов». Но замечал и другое. Как к этим самым оккупантам, в наши гарнизоны приходили дети и показывали, что хотят есть. Солдаты давали им и хлеб, и тушенку, и консервы. Советские бойцы, оккупанты.

– Это пропаганда. Такого не могло быть.

– Ну да, Валенса вас тогда накормил. Но достаточно экскурса в историю. Где ты был завербован, пан Корник?

– В Варшаве.

– Что, шел по улице, встретил бородатого дядю, тот предложил тебе повоевать немного на Кавказе, ты и согласился, так?

– Нет. Сначала объявление прочитал в одной центральной газете. Мол, требуются мужчины, физически здоровые, отслужившие в армии, для работы за рубежом. Оплата высокая. Телефон, адрес. Я тогда, как у вас говорят, был на мели. С работой плохо, я по профессии биолог, а кому они сейчас нужны? Вот только неувязочка вышла, в армии не служил. Но взяли, потому как занимался пулевой стрельбой в университете. Чемпионаты всевозможные выигрывал.

– Снайпер, значит?

– Взяли снайпером. Затем двухмесячная подготовка в учебном центре, в лагере. Это мой первый боевой выход. И сразу плен.

– Тебе повезло.

– Вопрос разрешите?

– Вообще-то в данных условиях вопросы задаю я. Но в виде исключения давай, спрашивай.

– Господин Дабиров нас троих, я имею в виду Али, Омана и меня, специально отправил сюда, зная, что этот объект подвергнется атаке русского спецназа?

– Да! Вы играли роль болванчиков, наживки.

– Он знал, что вы убьете нас?

– Это второй вопрос, но отвечу и на него. Дабиров не только знал, он хладнокровно отправил вас на смерть.

Поляк выглядел растерянным.

Королев усмехнулся:

– Что, не ожидал такой подлости?

– Нет!

– Сидел бы ты у себя в Лодзи, биолог. Работу нашел бы какую-нибудь. Не в Польше, так в другой стране Евросоюза. А теперь окажешься в российской тюрьме. Впрочем, это лучше, чем смерть. Но к теме. Где банда переходила границу?

– Не знаю, пан офицер. Клянусь Девой Марией, не в курсе. Мы шли по ущелью, пока не выбрались к Большому перевалу. Это километрах в десяти отсюда, на северном его участке.

– То, что вышли к Большому перевалу на северном участке, тебе известно, а каким путем прошли границу, нет?

– О Большом перевале я узнал от Али, теперь уже покойного.

– Сколько человек в банде?

Поляк задумался, видимо просчитывал, затем ответил:

– Три группы по десять человек, это тридцать бойцов, разведгруппа – четверо, личная охрана Дабирова – еще столько же. Все они плюс начальник охраны – турки. Сам Дабиров, его заместитель Гарум Алилов и инструктор, грузин Леван Гуадзе, которого начальники называли Гудой. Еще связист, сапер, врач, санинструктор. Вроде все. Итого получается сорок семь бойцов. Теперь уже сорок четыре.

– А ты неплохо для снайпера осведомлен, пан Корник.

– Дело в том, что до прибытия турок я какое-то время служил в охране Дабирова.

Королев внимательно посмотрел на поляка.

– Вот как? Чем же ты заслужил подобную привилегию – охранять самого Дабирова?

– Не знаю. Но это было недолго.

– Почему Дабиров привлек к охране турок?

– Не могу знать, пан офицер.

– Какую задачу имеет банда?

– Мне это неизвестно. Я слышал про какой-то рейд. В России отряд пробудет недолго, недели две, затем вернется в Грузию.

– Рейд, говоришь. А где, когда?

Поляк отрицательно покачал головой:

– Не знаю, клянусь, пан офицер!

– Ладно, с тобой еще побеседуют в куда более подходящем месте настоящие специалисты по допросам.

Станция Королева провибрировала сигналом вызова.

Он приказал Михееву:

– Этого орла польского в группу, наручники снять, смотреть за ним как за собственной женой!

– А если что, по ребрам разрешите?

– Разрешаю, но не сильно.

– Я легонько, товарищ майор.

Королев отошел от Михеева и пленного, потом ответил:

– Здесь Орлан!

– Я – Ладья, – услышал он голос командира «Ми-8» капитана Корнилова.

– Да, Ладья!

– Мы подходим к району эвакуации. Дайте ваши точные координаты.

Королев назвал их и пояснил:

– Это большая поляна. Пройдешь над оврагом, который тянется от рощи недалеко от селения Веджи, и как раз окажешься над нами.

– Площадка для посадки есть?

– Иначе я не стал бы вызывать тебя сюда.

– Ты обозначь ее светом. Садиться по приборам на ограниченном пространстве довольно опасно. Не дай бог, зацепим винтом деревья. Нет потерь, так будут. И много!

– Сделаем!

– Добро, координаты принял, минут через десять буду. У тебя «двухсотые», «трехсотые» есть?

– «Двухсотых» двое, это духи, один пленный. Уместимся?

– Без вопросов.

– Жду!

– Конец связи!

Королев отдал команду Куликову на обозначение площадки факелами, что и было сделано тут же.

Вскоре раздался приближающийся рокот вертолетных двигателей. Через несколько минут над лесом прошел «Ми-8». Командир экипажа увидел площадку. У перевала он развернулся, сбросил скорость, вскоре подошел к месту посадки, на какое-то время завис в воздухе и медленно приземлился.

Королев отдал приказ:

– Трупы боевиков и пленного с собой, сначала взвод, затем группа. Вперед на борт!

Капитан Корнилов выбросил из машины лестницу-трап, спустился на землю и подошел к Королеву:

– Мне сказали, что вы вышли на фальшивую базу.

– Так и есть.

– Откуда тогда трупы, пленный?

– Пустышку для отвода глаз охраняли трое боевиков-смертников. Они, правда, этого не знали.

– Понятно. Хреново, да?

– Хреново, Вася, это не то слово.

– Что же так лоханулась разведка управления?

– Этот вопрос не ко мне.

– А зачем вообще Дабирову был нужен весь этот спектакль? Понимаю, если бы все было заминировано. Заманили спецназ и подорвали. Нет ни лагеря, ни спецназа.

– Этот номер не прошел бы, Василий, и Дабиров в курсе. Он прекрасно знает, что у нас есть оборудование, позволяющее дистанционно определять наличие минных ловушек.