Гидроудар - Сергей Зверев Страница 10

— Ты же сам знаешь, когда десанту хреново, надо принимать меры, — растопырил два пальца капитан, приготовившись их тут же загибать для пущей убедительности. — А мер всего две — или выброс адреналина обеспечить, что в наших условиях пока проблематично и чего нам еще вполне обеспечат в будущем. Либо…

— Зарядиться.

— Так точно!

— Саныч, пойми, я же не против. Но мы же с тобой не в отпуске, — с сомнением покачал головой Андрей. — А если эти кадры что-то на сегодня спланировали?

— А тебя что, этот глист с ноутбуком не предупредил ни о чем?

— А о чем он должен был предупредить?

— Да у нас именно что отпуск начался! — рассмеялся капитан. — Майор, расслабься. Двое суток минимум нас трогать не будут — нанесенные нашим ушам раны обязаны зажить. Иначе вместо активации всяких там центров получится сплошное неудовольствие для организма. Ясно? А потому ничто не мешает двум доблестным офицерам Российской армии как следует отдохнуть.

Батяня вздохнул — аргумент, конечно, железный. Но…

— Саныч, как представлю себе местное кафе офицерское, так твоя затея мне сразу нравиться перестает.

— А кто про кафе сказал? Идем ко мне.

— В общагу?

— Конечно. Заодно и тебе заселиться надо. Кстати, обеспечивают по высшему разряду — отдельную комнатушку каждому.

— А где продукт стратегический возьмем? — Батяня уже понял, что «отдых» сегодня столь же неизбежен, как победа коммунизма.

— Так все заготовлено давно! — всплеснул руками капитан. — И стаканы помыты даже. Осталось только шпроты открыть да хлеб нарезать. Идем, майор!

* * *

В открытое окно комнаты в офицерском общежитии вливался тихий летний вечер. Где-то на плацу горланили строевые песни роты, выведенные на вечернюю прогулку и поверку. Во дворе шумела детвора, еще не призванная бдительными матерями ко сну — в военном городке за безопасность детей можно было особо не волноваться. Из окон общежития то тут, то там доносилась музыка, смех, звон посуды — в части только вчера выдавали денежное содержание, а потому свободные от службы и собственных квартир офицеры развлекались как могли.

В комнате Саныча дым стоял коромыслом — выпив, здоровяк просто не расставался с сигаретой. Но, надо отдать капитану должное, хозяином он оказался гостеприимным и изобретательным. Вытащив в проход между двумя койками прикроватные тумбочки и сдвинув их, капитан соорудил вполне приличное подобие стола, накрытого старой газетой. Упомянутые уже шпроты, колбаса, хлеб, маринованные огурчики в красивой пузатой банке да здоровая бутылка минералки занимали на этом столе место видное, но не почетное — главным продуктом все-таки была водка. Уже две бутылки опустели и спрятались под подоконником, третья потеряла половину своего содержимого, но, судя по блеску глаз капитана, явно была не последней в его закромах.

Парни успели наговориться. И о службе, и о личном. Третий тост, по традиции, выпили не чокаясь. Произнесли здравицу и в честь десанта. И за любовь. И за дружбу. За успехи в боевой и политической. Вспомнили не только ушедших, но и старых товарищей — кто сейчас чем занимается. Поснимали кителя, оставшись в одних тельняшках. В общем, с головой погрузились в нормальную офицерскую пьянку, когда водка пьется не пития ради, а чтобы отдохнуть, забыться, переключиться от реальности к миру спокойному, тихому и размеренному.

Вот только одной темы они, не сговариваясь, почему-то до поры до времени тщательно избегали — повода, по которому довелось им сегодня встретиться. Наверное, чтобы перейти к ней, офицерам нужно было достичь определенной кондиции. И первым не выдержал Саныч.

Ткнув сигарету в пустую банку из-под шпротов, служившую ему пепельницей, капитан откинулся спиной к стенке и пристально посмотрел на Лаврова.

— Не, ты мне скажи, Андрюха, на кой черт ты согласился участвовать в этом эксперименте, если он, судя по всему, абсолютно тебе не нравится? Я чего-то не понимаю.

Лавров усмехнулся:

— А ты сам про себя ответить сможешь?

— Смогу!

— И почему ты здесь, в таком случае?

— Да потому, Батяня, что нас так воспитывали когда-то, — капитан долго без сигареты продержаться не мог — потянулся за пачкой, закурил. — Принцип наш, десантуры, главный какой? Делай, как я! Вот и делаю.

— Ну… — неопределенно протянул Лавров. — Ты же не обязан кому-то что-то доказывать.

— Не, я не про то, — энергично замотал головой Саныч. — Я как представил себе, что пацанва, которая только из Рязанского училища поприходила, на приманку клюнет — страшно стало. Они ж безголовые. У них же только гормоны играют да яйца в штанах жмут. Они же ни пороху не нюхали, ни жизни не видели.

— И что? — слегка подначил друга Батяня.

— Как что! Я — за чистоту эксперимента. Легко этому чипу летехами командовать — пусть мной, старым хреном, поуправлять попробует. Тогда и станет понятно, на что он годится.

— Логично, — согласился Батяня.

— Ну, а ты? — Очередная сигарета, затухая, смачно зашипела в масле, в котором недавно еще плавали шпроты.

— Понимаешь, мне сама идея не нравится, — опустил голову Батяня. — Я всегда считал, что настоящий солдат — с выдумкой, с инициативой. Нестандартные ходы — вот что в бою самое ценное. А не целеуказание, переданное с какого-то компьютера.

— Не вижу связи с твоим согласием, — помотал головой капитан, пытаясь сосредоточиться.

— Да все просто — я хочу доказать, что управляемый воин в современном, напряженном и скоротечном бою — бред собачий.

— И каким таким образом ты собрался это доказывать?

Батяня слегка помолчал, будто раздумывая, стоит ли делиться своими соображениями, а потом перегнулся через стол, подвинувшись ближе к капитану:

— Есть у меня подозрение, что чипы эти не на полигоне будут испытывать.

— Ну?

— Вот тебе и «ну». Проверить и человека, и технику можно только в деле. В бою. Я уверен, что нашу группу, которая из добровольцев соберется, куда-то забросят.

— Куда? — округлились глаза у Саныча.

— Туда, где будет жарко. И где не пейнтбольными шариками стреляют, а настоящие пули летают. А вот тогда-то я и докажу, что чипы эти все — бред сивой кобылы.

Майор откинулся назад, с победным видом глядя на товарища — будто миссия уже выполнена, и он сполна доказал свою правоту.

— Стой, Лавров, как же ты сможешь что-нибудь доказать, если у самого ухо пробито?

Батяня улыбнулся с самым загадочным видом:

— Собственно, именно на это я и рассчитываю… Ладно, хватит перетирать. Наливай, а то водка стынет!