Афганский компромат - Анатолий Гончар Страница 10

— Михаил Константинович! — Ефимов расплылся в улыбке. — Ты никак в столовую в таком виде идти собрался? Потопали наверх, хоть бушлаты скинем.

— Ой, точно! — воскликнул Михаил, с обреченным видом поднимаясь с насиженного места и понимая, что попытка полениться не удалась. — Сколько можно вверх-вниз лазить? — задал он никому не адресованный вопрос.

У первых ступенек лестницы старший лейтенант замедлил шаг и спросил:

— Может, лифтом?..

— Пошли-пошли! — Ефимов потянул командира группы за плечо. — Мы его ждать больше будем.

— Пошли так пошли. — В глазах Михаила мелькнула тоска обреченного, идущего на плаху, но на лестницу он шагнул первым.

Тяжело отдуваясь, старший лейтенант поднялся на пятый этаж, вышел с лестничной площадки в коридор, дошагал до своего номера, вытащил из кармана ключ.

— Нет, следующий раз точно на лифте поеду. Чертов пансионат!.. Только для того, чтобы пожрать, три раза в гору залезать надо.

Ключ повернулся в замке, Михаил опустил ручку вниз и легким толчком распахнул слегка скрипнувшую петлями входную дверь настежь.

Номер, который занимали Ефимов и Трясогузкин, начинался коридором, с одной стороны которого располагались душевая комната и туалет, с другой — здоровенный, вытянувшийся вдоль всей стены бельевой шкаф. Дверь из коридора вела в жилую комнату. Справа у стены находились узкий, но высокий шкаф и небольшой комод, слева — стол, на котором стояли графин, чайник, поднос с двумя пиалами и блюдцами.

Самым главным украшением этого стола являлся небольшой цветной телевизор. Правда, он показывал всего четыре программы, но зато пульт к нему был совершенно исправным.

Вдоль стен стояли широкие полуторные кровати, за ними — небольшие тумбочки. За полупрозрачными шторами виднелись окно во всю стену и дверь, ведущая на балкон. По сравнению с привычной солдатской палаткой — царские хоромы.

Быстро сняв бушлаты и повесив их в ближайший к выходу шкаф, Трясогузкин и Ефимов отправились в столовую.

Как выяснилось, ужин оказался весьма неплох. Это был практически шведский стол: курица, говядина, картофельное пюре, гречка, рис, даже плов, пять или шесть видов салата. На десерт яблоки.

— Михалыч, давай сюда! — услышал Ефимов, обвел взглядом зал и увидел заместителя командира второй группы старшего сержанта Вадима Петровича Банникова, призывно машущего рукой.

— Миша, давай вон туда, к Петровичу! — Сергей кивком указал Трясогузкину направление движения. — Там столик свободный.

— Сейчас, я только подливки добавлю, — отозвался командир группы, зачерпнул добрую порцию мясного соуса и равномерно полил им дымящееся картофельное пюре. — Добре, хлопче, добре! — похвалил он сам себя, начал разворачиваться и едва не столкнулся с сержантом Лактионовым, контрактником из третьей группы.

— Осторожнее!.. — выкрикнул тот, но Трясогузкин, оставшийся абсолютно невозмутимым, уже двигался в направлении свободного столика.

— Михалыч, присаживайся. — Банников указал место напротив, зацепил вилкой мелко нарезанный салат из капусты и отправил его в рот.

— Как плов? — спросил Ефимов, увидев на подносе у Петровича тарелку с янтарной горкой рассыпчатого риса.

— Замечательно! — похвалил Петрович и, подтверждая свои слова, направил вилку в середину кучки риса.

— Да я тоже думал, взять — не взять. — Сергей уселся поудобнее, ухватил кончиками пальцев тоненький кусочек хлеба. — Потом Миша выбрал себе картошку, и я следом. — Вилка ткнулась в гарнир. — Ладно, в следующий раз возьму плов. Попробую.

— Не пожалеешь. Вещь! — Петрович закрыл глаза, показывая все великолепие вкуса помянутого блюда.

— Тоже мне, нашелся гурман, блин! — Михаил придвинул тарелку с картофелем к краю подноса и принялся есть.

— Нормальные сегодня занятия были, — констатировал Петрович и подцепил вилкой очередную порцию плова.

— Наши бойцы тоже довольны остались, — согласился Ефимов и принялся за кусок говядины.

Хорошо прожаренное мясо оказалось слегка жестковатым, но в целом жаловаться на вкус было бы грех. Разве что Сергей немного пожалел о том, что не захватил нож с раздаточного стола.

— Ты завтра коврик с собой берешь? — спросил Петрович, на секунду перестав жевать.

— Смысл? — Ефимов попытался вилкой отколупнуть кусочек бифштекса. — Думаешь, нам кто-нибудь даст возможность полежать?

— А я коврик прихвачу, он не тяжелый. — На тарелке старшего сержанта риса почти не осталось, и он активно взялся за горку салата.

— Я тоже возьму. — Михаил обглодал куриную ножку и теперь нацелился на крылышко, оставшееся на тарелке. — В нем веса фигня, а если задержимся, то пригодится.

— Как хотите. — Сергей наколол на вилку приличный ломоть мяса и капнул на него горчички. — Вряд ли мы наверху долго будем сидеть. Разве кого ждать придется.

— Да уж, не исключено, что и придется. — Петрович сделал небольшой глоток чая. — Некоторые, которые слишком много кушают, могут и сдохнуть, — съехидничал он и бросил красноречивый взгляд на старшего лейтенанта, покончившего с куриным крылышком.

Но тот если и понял намек, то совершенно не подал виду.

Между тем Банников покончил с чаем и начал вставать из-за стола.

— Приятного аппетита, — пожелал он товарищам, намереваясь сделать ноги.

— Петрович, да посиди ты, куда торопишься? — остановил его Ефимов. — Вместе пойдем.

— Вместе так вместе, — не стал протестовать Банников. — Миша, — начал он вкрадчиво. — А у тебя ноутбук работает?

— Да что с ним станется?! — Старший лейтенант добрался до чая и теперь запивал им ароматную булочку.

— Поиграть дашь? — теперь уже напрямую спросил Петрович, имевший нездоровое пристрастие к компьютерным стрелялкам.

— Ну… — Трясогузкин замялся.

Петрович воспользовался этим и выпалил:

— Отлично. Миша, я с тобой дружу!

Михаил понял, что влип.

— Да я, собственно, сам хотел немного развеяться, — промямлил он.

— Миша, сам ты всегда успеешь. — Петрович не собирался сдавать завоеванные позиции. — Я на немножко, всего на полчасика.

— Ну-ну, прошлый раз ты тоже на полчасика сел, — не преминул напомнить Михаил историю, когда Петрович, играя, просидел за ноутбуком целую ночь, до самого прибытия поезда.

— Да я тогда одного урюка пройти не мог. — Петрович не придумал иного объяснения.

— А сейчас тебе другой урюк попадется, — попробовал вернуть статус-кво Михаил, но Петрович не позволил ему этого сделать и совершенно безапелляционно заявил:

— Все, я сразу иду к вам.

— Эх! — Михаил проклинал себя за свою душевную доброту, но уже понял, что ему осталось только вздыхать.