В прицеле - Олимпиада - Максим Шахов Страница 10

Генерал-майор Леонид Яковлевич Бормышев, не глядя, подмахнул приказ о превращении старшего прапорщика Копняка в младшие лейтенанты, собрался и уехал. Направился он прямиком в столицу, в самый ее центр, где на Охотном Ряду высилось здание Государственной думы. Там и находился кабинет международного политика, штатного думского психолога и экстрасенса Семена Яковлевича Бормышева.

Генерал вошел без стука. Брат, увидев его, с явным неудовольствием оторвался от экрана компьютера.

— Леня, на тебе лица нет. Что стряслось? Немцы в городе?

Он поднялся из-за стола. В то, что эти двое являются братьями, верилось с трудом. Старший, Семен Яковлевич, был щуплым, невысоким, почти на две головы ниже младшего, Леонида Яковлевича, зато обладал роскошной шевелюрой. И глаза. Глаза были похожи. Но если взгляд старшего брата, казалось, пронизывал собеседника, как рентгеновский луч, то про младшего обычно говорили: «Нахально вылупился».

— Тобой интересуется разведка, — выпалил лысый гигант.

Старший Яковлевич усмехнулся уголками губ, но глаза смотрели серьезно.

— Хорошо, что не контрразведка. Рассказывай.

Бормышев-младший вкратце передал содержание своего разговора со Старостиным, а заодно и то, что услышал про секретного агента Дервиша. Семен Яковлевич наморщил лоб, прикрыл веки и зашевелил губами. Таким способом он обычно думал. Наконец он взглянул на брата. При этом заговорил с раздражением, чего никогда себе не позволял.

— Вице-адмирал, говоришь? Старостин? Не знаю такого. Да и знать не хочу. И встречаться с ним не имею ни малейшего желания. Ну не нравится он мне. Если хочешь, называй это интуицией. Ладно, давай к делу. Показывай свой секретный материал, что еще за Басмач?

— Дервиш, — поправил младший брат и протянул распечатку.

Но Бормышев-старший уже погрузился в чтение. Читал внимательно, только тихо приговаривал:

— Интересно, интересно…

Прочитав последнюю страницу, он отложил бумаги в сторону. Задумчиво побарабанил пальцами по палисандровой поверхности письменного стола. Потом снова уставился на брата, внимательно и испытующе.

— И как ты видишь дальнейшее применение этих листочков?

Тот озадаченно потер лысину:

— Ну, я думаю, ты как консультант-футуролог поставишь в известность спецслужбы указанных стран. Ты же состоишь при межправительственной комиссии. В результате твой авторитет как консультанта поднимется до уровня — выше некуда. И ты воспользуешься им для того, чтобы сделать меня начальником Федеральной антитеррористической службы. Тогда у меня появятся новые возможности помочь тебе. И ты поможешь мне подняться на очередную ступеньку.

— В премьер-министры, что ли, метишь? Или уж сразу в президенты?

— А как тебе удобнее?

— Меня бы ты больше устроил в качестве президента США. Но ты там не родился, так что проехали. Может быть, сделать тебя Генеральным секретарем ООН? У меня там все схвачено… Ладно, я подумаю. Блин, как же все не вовремя!

Младший брат-генерал насторожился:

— У тебя проблемы?

Семен попробовал уйти от ответа:

— Да как тебе сказать…

Но Леонид не отставал. Наконец, старший нехотя признался:

— Я тут в Питере, в университете, лекции читал. Ну, и познакомился кое с кем.

— С бабой, что ли? — презрительно фыркнул младший.

— С какой бабой?! С девушкой! Проблемы у нее, так я обещал помочь.

— И что за проблемы?

Семен покачал головой:

— Это тайна.

У младшего брови полезли чуть ли не на темечко.

— Ну, ни хрена себе! Я ему государственные тайны выложил, а он от меня интим с мочалкой засекретил!

Несмотря на разницу в росте, Семен Яковлевич посмотрел на генерала сверху вниз. И похлопал по плечу.

— И правильно делаешь, от старшего брата ничего скрывать нельзя. Поживешь с мое — поймешь.

— Как хоть ее зовут?

— У нее красивое имя — Олимпиада.

— А главное — редкое, — усмехнулся Леонид. — Если у нее проблемы, посоветуй ей сменить фамилию.

— Что ты предлагаешь? — не понял Семен Яковлевич.

— «Сочинская». Если ее будут звать Олимпиада Сочинская, то проблем у нее не будет. По крайней мере, до две тысячи четырнадцатого года, — пояснил генерал.

— У тебя прорезалось чувство юмора? Никогда раньше не замечал.

— Жизнь заставляет, — вздохнул генерал.

И он рассказал старшему брату об утреннем приключении на дороге. Тот долго смеялся.

— Значит, ты хотел проучить этого старого козла, а он оказался твоим соратником, да еще старшим по званию? Я же говорю, что ты недостаточно уважаешь старших! Да, забавно получилось, но ты тут действительно ни при чем. Это комизм жизни… Ну хорошо. Сделаю по-твоему, прямо сейчас и отправлюсь, — он еще раз пробежал глазами донесение Дервиша. — Для начала к натовцам, оттуда в Париж, потом в Прагу. Покручусь немного в Европе, дальше махну в Японию, давненько там не бывал.

— А в Афганистан?

Старший брат взглянул на младшего как на дурака.

— Я что, самоубийца? В Брюсселе свяжусь с американцами, пусть они сами свои проблемы расхлебывают. Но сначала заедем в одно злачное местечко, расслабимся немного.

— Немного вина, немного секса, — в тон ему продолжил генерал. — А как же твоя Олимпиада?

— Олимпиада — мечта поэта и романтика, не смей пачкать ее своими грязными помыслами, — с достоинством ответил Семен Яковлевич и повернулся к секретарше: — Мальвина, детка, возьми нам с тобой на завтра билеты до Парижа через Брюссель. Нас не будет несколько дней. Вернемся к выборам. А сейчас я отъеду, мне нужно пообщаться с братом в спокойной обстановке.

Бормышев-младший мельком скользнул взглядом по яркой секретарше, которую его брат даже не удостоил собственного имени. Всех своих любовниц он для удобства именовал Мальвинами. Чтобы не путаться.