Между ударами сердца - Кирилл Казанцев Страница 10

Всякая выгодная в финансовом смысле идея обязательно реализуется. Таков уж закон бизнеса. Если можно «поднять бабло», его непременно поднимут. Так что полицейский полковник Грищенко не зря говорил с кавказцами и угощал их. Преступная идея быстро воплотилась в открытую для отвода глаз риелторскую контору. Первый список владельцев неплохой недвижимости полковник уже составил. Аслан с Гамзатом просмотрели его. По адресам в бюро технической инвентаризации заполучили планы квартир и теперь их изучали. Естественно, хотелось начать дело с самого перспективного варианта, сулившего хорошую прибыль.

– Квартирка козырная, – поцокал языком Аслан, разглядывая план. – Дом еще дореволюционный. Потолки четыре с половиной метра высотой. Можно второй этаж устроить. Да и чердак прямо сверху. Мансарда получится. Дымоходы есть, значит, камин сложить можно. Толковый архитектор из нее конфетку сделает. А по документам она простая небольшая «трешка» средней паршивости, разве что в центре находится. Сам бы там жил.

Гамзат тем временем изучал документы на единственного владельца квартиры, предоставленные полковником.

– И живет в ней полное убожество. Пятидесятилетний зэк-алкоголик. Полжизни на зоне в «петухах» провел. Родители его возвращения так и не дождались. Теперь на сына-урода с небес смотрят. А он как пил, так и пьет.

– С него и начнем?

– С него…

… Солнце уже вовсю светило в высокие окна. Но толстые кирпичные стены дома дореволюционной постройки еще хранили прохладу внутри квартиры. Лысый татуированный мужик в сильно выцветших трусах лежал на не застеленном продавленном диване и тупо смотрел в высокий потолок. Голова после вчерашнего возлияния нещадно раскалывалась. Самое время подняться и опохмелиться. Но скудная память подсказывала, что деньги кончились еще позавчера. Татуированный мужик неловко спустил ноги в драных носках на пол, поискал вокруг взглядом. В душе теплилась надежда, что взгляд зацепится за недопитую бутылку. Однако чудес не бывает. На расшатанном журнальном столике сиротливо стояла пустая бутылка. Мужик все же взял ее, опрокинул над захватанным потными руками стаканом. На самом донышке появилась капля, она медленно потекла по стенке. Покрасневшие с перепою глаза жадно следили за ней. Однако по мере движения капелька уменьшалась в размерах, размазываясь по стеклу. Так и не дойдя до горлышка, капля бесследно исчезла.

– Вот же, черт… – ругнулся алкоголик.

Пошатываясь, придерживаясь за стены, он двинулся на кухню. В раковине громоздилась немытая посуда. На столе покоилась высохшая до состояния кирпича буханка хлеба. Рядом с ней в трехлитровой банке под белым слоем плесени плавал распухший соленый огурец. Татуированный мужик поднял банку двумя руками, прикрыл глаза, чтобы не видеть плесень, задержал дыхание и пару раз глотнул перекисший рассол. Легче не стало, лишь тошнотворный ком подкатил к горлу. В голове что-то противно потрескивало, отдаваясь покалыванием в ушах. Мужчина смотрел на холодильник. Вернее, на то, что когда-то было холодильником. Теперь же перегоревший прибор лишь по привычке использовался в качестве шкафа для продуктов. Конечно же, постаравшись, на свалке возле контейнеров можно было бы подкараулить вполне исправный старый холодильник, выброшенный соседями, но для этого следовало приложить кое-какие усилия.

Татуированный точно знал, что спиртного внутри грязно-белой жестянки с дверцей нет, но полупьяное состояние заставляло верить в чудо. Мужик осторожно опустился на колени и принялся молиться:

– Холодильничек, родной, дай мне бутылку водки. Ну, хотя бы полбутылки. Ты же видишь, как мне плохо. Могу и помереть. Выбросят тебя тогда. Кому ты будешь нужен? Ты же можешь сделать это. Сжалься надо мной…

Этот странный ритуал возник после того, как однажды нежданно-негаданно хозяин квартиры обнаружил у себя в холодильнике спасительную чекушку. Накануне он был настолько пьян, что даже не заметил, что у него в гостях побывал собутыльник, которого в пьяном угаре он вскорости выбросил за дверь.

– … холодильничек, миленький, – шептали пересохшие губы, пальцы тянулись к рукоятке дверцы.

И тут во входную дверь постучали. Обычно это не сулило ничего хорошего. Те, у кого было на что выпить, к татуированному не приходили. Могли нагрянуть эксплуатационники – за квартиру хозяин не платил уже больше года, и его грозились выселить.

– Сделай мне бутылочку, а потом будь, что будет, – за открытой дверцей оказались только распухший пакет кефира, банка с недоеденной горчицей и высохшая шкурка от сала в промасленном обрывке цветной рекламной газеты.

Деликатный стук во входную дверь повторился. Коммунальщики так не стучали бы. Наверняка уже принялись бы грозить, что отключат электричество, воду и канализацию.

– Эй, – долетел до слуха татуированного мужской голос. – Похмелиться хочешь? А то я уйти могу.

Услышанное сперва показалось слуховой галлюцинацией. Но тут же в голове у похмельного мужика возникла бредовая мысль, что спасителя мог прислать намоленный холодильничек. Почти без колебаний он пошел открывать.

На пороге увидел хорошо одетого кавказца с портфелем и уставился на него.

– Могу я войти? – подчеркнуто вежливо поинтересовался Аслан.

Татуированный посторонился. Кавказец шагнул в квартиру, закрыл за собой дверь и без лишних слов расстегнул портфель. Жестом фокусника он извлек из него чекушку водки и запросто протянул хозяину.