Ненависть и месть - Сергей Зверев Страница 10

– Понимаешь, там еще одна загвоздка вышла.

– Ну?

– Основную сумму я направил в банк на конвертацию.

– Так в чем проблема?

– Там сейчас проверка какая-то, комиссия из Минфина. Сам понимаешь, они нормально работать не могут.

– Погоди-погоди… Какая проверка? Какая комиссия? Ты о каком банке говоришь? Я что-то не пойму…

– Извини, больше не могу разговаривать. Вернусь через пару-тройку дней, все расскажу.

В трубке раздались короткие гудки.

Константин, задумчиво потирая подбородок, сел на тумбочку в прихожей.

Из комнаты выглянул Игнат.

– Кончил разговаривать? – спросил он.

– Да. А что?

– Трубку повесь.

Только сейчас Константин заметил, что так и сидит с телефонной трубкой в руке.

– А ты куда звонить собрался?

– Наташке. Может, тебе еще рассказать, о чем я с ней намерен разговаривать?

– Ладно.

Константин повесил трубку.

– Ерунда какая-то получается, – задумчиво подытожил он.

– Откуда звонил?

– Из Питера. Что он там делает, ума не приложу.

– А ты что, обо всех его делах знаешь?

– Вот то-то и оно, что не обо всех. Ох, чувствую, зря я связался с Гришаней. Подведет он меня под монастырь.

– Раньше надо было думать.

– Век живи – век учись. Погоди-ка, Игнат, потом позвонишь своей ненаглядной.

Константин снова снял трубку, набрал номер сотового телефона Семенкова.

– Владимир Иванович, не спишь еще? Вот и хорошо. У меня к тебе просьба. Завтра с утра подними все, что у нас есть, на володинский «Бриг». И вообще, мне нужна вся подноготная. Да, все, что сможешь нарыть: счета, связи, партнеры, банки. Может, он еще какие-то фирмы открыл… Я понимаю, задача тяжелая. Подними связи в Москве. Хорошо бы еще Питер просветить, он там что-то крутит. Ничего конкретного у меня, одни догадки и предположения. Но ты же знаешь, я не люблю бежать позади телеги. В расходах не ограничиваю, но разумные рамки соблюдай. Да, очень важно. Будь здоров.

Игнат, сидевший в своей комнате, едва успел перекинуться парой слов с подружкой, как был вынужден распрощаться, когда вошел Константин и жестом попросил положить трубку.

– Что?

– Машинка твоя фурычит?

Константин кивнул на компьютер на столе Игната.

– А что с ней сделается?

– Заводи, надо покопаться у нее в мозгах.

– Досье хочешь поднять?

– Догадливый.

– Володин?

– Нет. Трошин и Копельман.

Пока компьютер загружался, а Константин усаживался за стол рядом с братом, Игнат спросил:

– Думаешь, это их рук дело? Но ведь Семенков говорил…

– Мало ли что он говорил.

– Хозяин – барин. Между прочим, мне нужен новый факс-модем. Этот безнадежно устарел.

Константин удивленно поднял брови.

– Так ведь полгода назад купили.

– Эх, темнота, – засмеялся Игнат. – Ты знаешь, что такое полгода в компьютерном мире? Сейчас техника развивается бешеными темпами. «Ю Эс роботикс» каждый месяц новую модель на рынок выбрасывает.

– Что ж поделаешь, покупай. Чек в бухгалтерию принесешь, оплатим.

– Вот это деловой разговор, – обрадовался Игнат. – Ну так, с кого начнем?

– Давай Исаака Лазаревича пощупаем.

Расставив на столе напитки и закуски, два официанта вышли из кабинета. Из-за закрытой двери приглушенно звучала музыка, не мешая собеседникам разговаривать. За накрытым столом в отдельном кабинете ресторана «Маленький принц» сидели трое.

Одним из них был Саша Порожняк, двое других в оперативных сводках городского отделения внутренних дел проходили под кличками «Шустрик» и «Ермолай». Шустрик, прозванный так за небольшой рост и нервные жесты, которыми он постоянно сопровождал сказанное, в свое время отсидел по гоп-стопной сто сорок пятой статье. Ермолай чалился за примитивное хулиганство, то есть, по тюремным понятиям, был простым «бакланом».

Опрокинув по стопарику «Смирновки», друзья-подельники закусили толстыми ломтями ветчины и захрумкали свежими огурчиками.

– Ну че там этот жид? – с плотно набитым ртом произнес Ермолай.

Прежде чем ответить, Саша Порожняк сытно рыгнул.

– Кипишует, морда.

– Чего это?

– Перессал, как кот помойный.

– А чего ему ссать-то? Не его ж накрыли, а Жигана.

– Потому и бздит.

– Он бы лучше азеров трухал, – заметил Шустрик. – От этих черножопых чего угодно ждать можно. Подставят, суки, а чуть какой базар – рыло отвернут: с понтом, мы тут ни ухом, ни рылом.

– Ты бы, Порожняк, с Айвазом перетер, – посоветовал Ермолай.

– Не бзди, перетру, – отмахнулся Порожняк. – Если надо будет…

– Нашему марамою скоро дым переправлять придется, – заметил Шустрик. – Может, отбой дать?

– Щас, разогнался, – презрительно бросил Порожняк. – Ты еще скажи, чтоб я сразу ментам сдался: мол, вяжите меня, мусорки, грешен.

– Да я только так, кумекаю.

– Не надорвись.

– А че ты кипишуешь?

– Не бухти, Шустрый. Все будет путем. Дам этому Мойше быка на карету с дымом, и ладушки. Че нам понты колотить? Никто не наезжал, а мы уже верзать начнем?

– Кто верзает-то?

– Все, завязали. Давай-ка лучше водяры накатим, расслабимся.