Крысогон - Анатолий Сарычев

Сон в летнюю ночь. Нападение на Романа. Крысы бегут к генератору на котором установлено семь с половиной герц!

Снилась опять Африка.

Пучеглазый негр нагло жевал кат [1]и сплевывал тягучую зеленую слюну прямо под грудь связанного Романа, лежащего в середине поляны, окруженной со всех сторон джунглями.

Запив наркотик водой из большой пластиковой бутылки, негр снова сплюнул, набрал в рот воды еще раз и осмысленно посмотрел вокруг.

Выставив вперед мощную челюсть, наклонился и исподлобья посмотрел на Романа, который пытался дотянуться до автомата, лежащего всего в пяти сантиметрах от пальцев правой руки.

Пытался дотянуться и не мог!

Каждый раз не мог!

«Почему я связанный, тянусь к оружию? Логически рассуждая, я не должен этого делать, но все равно тянусь к оружию из последних сил!» – пробовал вспомнить Роман, пытаясь проснуться, но ничего не получалось!

Должен был дотянуться!

Ведь на самом деле Роман развязался, дотянулся до оружия и расстрелял первую львицу, которая почти схватила егоза горло! А во сне не мог ничего сделать!

«Вот сейчас выскочит из-за кустов львица и кинется на пучеглазого», – вспомнил Роман, продолжение сновидения, которое крутилось в голове уже, наверное, в тысячный раз.

Стоило только перепить водки, как кошмар возвращался, в разных вариациях. То на Романа нападал лев, а потом негр с автоматом, то наоборот. Персонажи менялись местами, как в калейдоскопе и чтобы не быть расстрелянным или съеденным, приходилось просыпаться.

Но обязательно, в кошмарных снах фигурировал пучеглазый негр с АКМом, здоровенная львица с приличных размеров зубами и тошнотворный запах, сначала от негра, который точно не мылся с самого рождения, а потом от львицы, которая тянулась к горлу, превращаясь в огромную змею.

«Не может быть у змеи таких огромных зубов!» – просыпаясь, понял Роман, почувствовав, что задыхается.

Если бы не бутылка водки, выпитая на голодный желудок, Роман сообразил бы, что к чему, но алкоголь здорово замедлил реакцию и притупил бдительность.

«Надо было выключить таймер излучателя!» – молнией пронеслась последняя мысль в голове Романа.

Короткий нажим чужих пальцев на сонную артерию и сознание у Романа померкло.

Три года службы в морском спецназе многому научили Романа и если бы не баротравма легких, то его судьба могла бы сложиться совсем иначе.

Уже был подписан приказ о присвоении Роману лейтенантского звания, когда произошло несчастье. Группе боевых пловцов пришлось экстренно всплывать с глубины девяносто метров. Трое из группы погибли, а Роман остался единственный жив, получив баротравму легких, которая сначала сразу вывела пловца из рядов вооруженных сил, а затем ввела в число инвалидов. Тут Роман и запил и даже устроившись работать по своей специальности, пить не прекращал, что сейчас и сыграло с ним злую шутку.

Львица почему-то начала превращаться в акулу, снабженную тремя рядами львиных клыков.

«Вот это морда! Такой мне еще не приходилось видеть!» – приходя в себя, продумал Роман, пытаясь приподнять голову, но ничего не получалось.

Роман лежал лицом вниз на диване со связанными за спиной руками, а какой-то ухарь, от которого пахло кожей, синтетикой и чем-то неуловимо знакомым, связывал ему ноги.

«Вовремя я очухался», – оценил Роман свое положение, привычно напрягая мышцы правой ноги. Этому приему обучил Романа старый приятель Бекр – инструктор по нападению и защите без оружия.

«Если напрячь мышцы на обеих ногах, то противник может лохануться. Не все умеют увеличивать мышцы в объеме. Когда тебя свяжут, то обе ноги плотно обвяжут концами. Ту ногу, на которой мышцы увеличены в объеме можно при известной сноровке, потом освободить», – учил Бекр. Как инструктора звали на самом деле и в каком он звании, Роман не знал, но сдружились они крепко – инструктор по нападению и защите без оружия и старшина первой статьи морского спецназа.

Бекр учил Романа нападать и защищаться не только голыми руками, но и подсобными предметами: карандашом, шариковой ручкой, женской шпилькой и даже куском хлеба, который, хорошенько размяв, вполне реально залепить глаза удачным броском.

Роман застонал и дернулся, чувствуя, как больно стягивают ноги электрический провод.

– Очухался ханурик? – спросил голос из-за спины.

– Кто вы? – спросил Роман, пытаясь собрать максимум информации из диалога.

– Какой дурной вопрос задаешь! Совсем голова пропил, – осуждающе заметил голос парня лет двадцати пяти, с ярко выраженным кавказским акцентом.

«Два – три человека у меня в кабинете находятся. Два кавказца точно, а один непонятно кто», – подумал Роман, осторожно втягивая в себя воздух.

Запаха оружейной смазки Роман тоже не почувствовал.

«Люди огнестрельным оружием не вооружены, только холодным», – привычно прокачал ситуацию Роман, начиная поворачивать голову.

– Лежи смирно! Нечего башкой вертеть! – последовал моментальный окрик.

– Что я вам сделал? За что вы меня связали? – как можно жалостливее громко закричал Роман, стараясь предупредить сторожа Зою.

– Еще раз заорешь, я тебя порежу, – равнодушно пообещал новый хрипловатый голос мужика, которому было никак не меньше сорока лет.

«Попался бы ты мне, когда я с оружием в руках! Втроем напасть на одного пьяного, спящего ханурика – это вы герои! А как ты бы посмотрел, ели дуло пистолета тебе смотрит прямо в глаз? Прострелить сначала одно колено, потом второе – вот бы заверещал на всю СЭС!» – сладострастно помечтал Роман и охнул от резкой боли в почке.

Кто – то из напавших нанес кулаком удар в левую почку.

– Еще раз повернешь голову, ухо отрежу! – пообещал молодой голос с высокими составляющими.

«Значит нападающих трое. Старый, Высокий и Молодой. Что они ищут – непонятно, но группа спетая. Лишнего не болтают и говорят только на своем языке. Они не узбеки и не таджики. Речь не тюркская и не фарси. Но убивать меня не собираются, раз так плотно и тщательно связали. Это хорошая новость», – рассуждал Роман, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам.

Внезапно в соседнем кабинете загудел генератор инфразвука.

«Сколько я вчера поставил? Пять, шесть или семь герц на шкале генератора?» – начал вспоминать Роман, привычно абстрагируясь от инфразвукового удара.

Голова взорвалась сильнейшей болью, которую Роман привычно блокировал, но все равно было тяжко.

Похмельная головная боль была детским лепетом по сравнению с демоном, который в секунду впрыгнул сейчас в голову Романа.