Команда. Красная кнопка - Максим Шахов

Хартфилд, пригород Лондона, Восточный Сассекс

В очень чистом и по-английски аккуратном подвале небольшого загородного особняка, где размещался отапливающий весь дом паровой котел со своими вспомогательными системами, находились трое мужчин. Причем один из них сидел прямо на бетонном полу, вытянув вперед обмотанные скотчем ноги. Его руки были заведены за трубу, проходящую вдоль одной из стен на высоте метра от пола, и скованы наручниками. Голова мужчины была низко опущена, отчего длинные седые волосы растрепались и слипшимися прядями свисали вниз. Мужчина тяжело дышал.

Стоящий напротив него еще молодой человек крепкого телосложения ухватил его пряди пятерней своей мощной руки и запрокинул голову мужчины вверх. В правой руке он держал обычный молоток на длинной ручке.

– Может, химией, а?

Вопрос задал еще один крепыш, с трудом разместившийся на маленьком сиденье высокой табуретки. Он был постарше первого и выглядел очень спокойным и невозмутимым.

– Терпеть не могу эту дрянь! – резко отреагировал молодой. – Не успеет «клиент» разговориться толком, глядь – и окочурился уже!

– Дозы надо соразмерные применять, – резонно заметил старший.

Молодой лишь презрительно хмыкнул и практически без замаха нанес короткий удар молотком по коленной чашечке связанного мужчины. Раздался пронзительный вопль, перешедший в булькающие плачущие звуки. Истязатель удовлетворенно заметил:

– Что и требовалось доказать: порог болевой чувствительности у «клиента» не занижен, и он не будет беспричинно грохаться в обморок на протяжении всего нашего разговора.

Теперь хмыкнул старший:

– Хм, беспричинно… Послушайте! – обратился он к мужчине на полу. – Мой юный друг горяч и нетерпелив, не раздражайте его молчанием. А я еще раз поясню вам, если вы что-то недопоняли или забыли. Большинство людей во всем мире ничуть не сомневаются, что у «советских чекистов» очень длинные руки и они никогда ничего никому не прощают. И только какая-то часть наших с вами соотечественников почему-то уверена, что это байки, рожденные еще в недрах НКВД или ГПУ исключительно для саморекламы. Наверно, до сегодняшнего дня и вы принадлежали к этой опрометчиво смелой категории. Иначе были бы гораздо более осмотрительны в своих публичных высказываниях. Что ж, уверен, что мы с другом уже разрушили эти ваши ошибочные представления…

– Короче! – перебил напарника молодой. – Ты, урод, несколько дней назад в интервью одному местному британскому радиоканалу рассказывал увлекательные подробности создания в СССР и России принципиально новых видов оружия. Наср… плевать нам на твое словоблудие! Но ты, гнида, ссылался на конкретные эксперименты, на разработки уникальных методик в наших секретных лабораториях. Мало того, даже намекал на какие-то имеющиеся у тебя неопровержимые документальные подтверждения! Хотел кого-то заинтересовать? Ну вот, считай, что заинтересовал. И к тебе в гости прибыли самые преданные почитатели твоего таланта и безмерно внимательные слушатели, которым ты с искренним вдохновением и радостным научным задором изложишь все нюансы этой глобальной стратегической проблемы. Разумеется, подкрепляя свои слова ворохом фактических документов, расчетов, чертежей, ссылок…

– Кстати, уважаемый Лев Иосифович, времени у нас много, – заметил старший. – На вмешательство извне вам вряд ли стоит рассчитывать: подвал забетонирован на совесть, а в местном полицейском управлении, которое осуществляет контроль за вашей загородной резиденцией и на чей пульт заведена система охранной сигнализации вашего бунгало, твердо уверены – на основании вашего же телефонного заявления, – что… – говоривший посмотрел на наручные часы, – полтора часа назад вы убыли в аэропорт, чтобы улететь на международный научный симпозиум в Венесуэлу. Недели на две. Об этом же уведомлен ваш негласный лондонский покровитель с такой известной в России фамилией. Полчаса назад он позвонил в аэропорт, где ему подтвердили, что вы находитесь на борту готового к взлету аэробуса.

Связанный мужчина никак не реагировал на сказанное. Его голова опустилась еще ниже, едва не касаясь колен. Заведенные за трубу руки вывернулись в суставах, локти торчали вверх… Молодой мужчина внимательно оглядел всю фигуру несчастного и хладнокровно и расчетливо нанес следующий сильный удар молотком по одному из выступающих локтевых суставов. Мучительный вопль истязуемого, казалось, заполнил все небольшое подвальное помещение. Тело несчастного изогнулось невероятной дугой, ноги судорожно задергались, а на бетонном полу под брюками начала расползаться зловонная лужа.

Досадливо морщась, старший энергично пошевелил указательными пальцами обеих рук в своих ушных раковинах, прогоняя «звон», и брезгливо скривился:

– Вот он, твой эффективный метод: будем теперь в дерьме сидеть!

Молодой хохотнул:

– В дерьме будет сидеть он! Хотя действительно фитонцидов в атмосфере не прибавилось. – Он втянул носом воздух, сморщился и решительно заявил: – Переходим к основной части нашего «марлезонского балета»…

Некоторое время спустя. Российская Федерация, Москва, секретное помещение главного офиса партии «РСП – Равенство, Справедливость, Порядок»

– Располагайтесь, Генерал! – Сидящий в кресле перед стеклянным журнальным столиком мужчина сделал широкий приглашающий жест рукой. – Здесь нам никто не помешает.

Действительно, на всем пути до этого кабинета Генерал не встретил ни одной живой души ни на лестницах, ни в нескольких холлах, ни в многочисленных переходах и коридорах, которые, казалось, специально были расположены так, чтобы полностью дезориентировать попавшего в их лабиринт человека. Если такой замысел существовал, то на практике он был воплощен превосходно: даже обладающий прекрасной топографической памятью Генерал вряд ли самостоятельно нашел бы обратную дорогу.

Рядом с ним постоянно находился лишь один сопровождающий, который встретил его еще на улице, в двух кварталах от этого современного здания из стекла и бетона, и проводил к малозаметной боковой двери респектабельного офиса. «Сусанин» был строг, молод и неразговорчив. Перед дверью нужного кабинета он отступил в сторону и остался снаружи, пропустив Генерала вперед.

Заместитель начальника отдела антитеррора УФСБ аккуратно расположился в кожаном кресле напротив хозяина кабинета:

– Здравия желаю!

– Хо-хо, Генерал! Впервые слышу из ваших уст столь… э… казарменный оборот. – Мужчина явно чувствовал себя раскрепощенно. – Впрочем… – он слегка прищурился, по-птичьи склонив голову к плечу, – для действительно умного человека такой способ общения – это прекрасная возможность скрывать свои истинные мысли и намерения.

Генерал растерялся: с одной стороны, в произнесенной фразе присутствовал явный комплимент уму собеседника, с другой – недвусмысленный намек на его желание что-то утаить. Он смущенно кашлянул: