Урановый диверсант - Валерий Рощин

Россия

Краснодарский край; окрестности поселка Дзыхра

1 июня

– Брось коногон в ведро – темновато становится, – донесся снизу голос, звучавший точно из преисподней.

Толик опрокинул емкость, высыпая грунт подальше от ствола вентиляционной шахты и метнулся из-под навеса к раскидистому кустарнику – туда, где лежало барахло. Отыскав в куче снаряжения шахтерский фонарь, аккуратно пристроил его на заляпанное влажной глиной цинковое дно.

– Принимай! – присел он на колени и, пытаясь рассмотреть в темноте вертикальной норы товарища, стал травить веревку.

– Есть!… – ухватил тот посылку.

Через минуту внизу заметался слабый желтый луч и снова послышался звук врезавшейся в суглинок короткой лопаты.

В ожидании очередной команды Толик подпалил сигарету, затянулся, окинул взглядом лесистую окрестность, разрезанную неширокой и уже отчасти заросшей просекой. Эта просека, вовремя примеченная опытным Димкой, и привела к законсервированной шахте…

Ну и занесло же их! Рассказать кому – не поверят. Краснодарский край; до границы с Абхазией рукой подать. Начало лета, а здесь даже по ночам жарища – градусов двадцать пять, не меньше. А как добирались до Адлера! А как потом топали больше двадцати километров к окрестностям села Дзыхра, груженые сорокакилограммовыми шмотниками, до верху набитыми спелеожелезом и приспособлениями для вскрышных работ. Жуть!… Проклиная рисковую затею, Толик изнывал от пекла и усталости, поминутно спотыкался и стирал с пыльной рожи грязный пот… Но Диман, гонимый призраком надежды, всю дорогу рассказывал о былых подвигах, подбадривал, помогал и широко улыбался.

Да, Димка-светодиод – настоящий спелеонавт! Без его опыта и закалки ствол законсервированной шахты никто не заметил бы вовек. И только он сначала безошибочно свернул с тропы на просеку, а потом углядел неприметную забутовочку, основательно присыпанную прошлогодней листвой…

Теперь же засыпанная кем-то нора выглядела как положено: сверху над разведочным шурфом колышется реп, закрывая полиэтиленом яму от возможных осадков; над дырой устойчиво лежит приличной толщины бревно с блоком, подъемной веревкой и штурмовой лестницей; рядом – в двух шагах разбит лагерь, если таковым можно назвать сваленные в кучу вещи; загодя приготовленный костерок обложен бревенчатым "пентагоном". Все это сооружалось Толиком, но команды с неспешной уверенностью отца-основателя московского спелеоэтноса отдавал Димка-светодиод…

– Вира! – послышалось снизу. И пока начинающий диггер послушно поднимал очередную порцию светлого грунта, задергалась лестница, а следом за ведром на поверхности показалась усталая, но довольная физиономия Светодиода.

– Антракт, – выдохнул тот, отползая на корячках от дыры. – И двести грамм противонепогодных. Срочно, Толян!…

– Ща сделаем, – усмехнулся моложавый напарник и кинулся выполнять указание.

"Противонепогодные" – любимое выражение Димки. Какая бы не стояла теплынь с безветрием, он все одно отыщет повод вставить его и тут же опрокинет предложенный стаканчик водяры.

"Ладно, чего уж – и мне не помешает долбануть за компанию", – повеселел Толик, разливая по кружкам алкоголь.

И все же он был в восторге от сумасбродной поездки на юг, походившей на путешествие с чередой сплошных приключений: то передвижение короткими рывками на пригородных электричках, то на поездах дальнего следования, то автостопом. Где-то "зайцами", где-то за бутылку той же водки, а иной раз и забесплатно – пользуясь добротой проводниц или снисходительностью пожилых дальнобойщиков. А порой приходилось топать собственными ножками, сгорбившись под тяжестью невыносимо тяжелых рюкзачей…

"Да, сейчас уж позабылись те сложности, из-за которых временами хотелось выть. Теперь настал черед самого интересного и главного, – улыбаясь, протянул он кружку. – Будет, что вспомнить и рассказать пацанам!"

– Ну, за хорошую погодку, – выдохнул Димка.

– И за удачные вскрышные работы, – поддержал напарник.

– Спокуха, Толян, – пустая кружка звякнула донышком о камень; приятель утер кулаком губы и смачно зажевал куском батона: – Носом чую: с метр суглинка осталось; дальше пойдет звонкий как металл камень. Копать станет труднее, зато после… – он сделал значимую паузу. И торжественно продолжил: – После нам откроются все местные подземные окоемы – километры, нетоптаные ногой спелеолога!…

У Толика захватило дух от спокойной убежденности старшего товарища. Раньше столько доводилось слышать жутковато-завораживающих рассказов о подземных Системах, что в эту минуту желание молодого диггера прорваться вниз – к штольням и бесконечным штрекам, достигло апогея. Тот же Светодиод по дороге на юг десятки раз излагал историю освоения подмосковных Бяк в окрестностях Венёва – каменоломней общей протяженностью около ста километров; без устали повествовал о тектонических трещинах, опасных плывунах и необычайной красоте спрятанного от людских глаз мира. С неподражаемой страстью говорил о неведомых лимонно-прозрачных игольчатых сталактитах; о пещерных потолках, сплошь покрытых друзами кристаллов кварцита…