Ашхабадский вор - Александр Бушков

Девятое арп-арслана* 200* года, 15.42 [1]

С виду это была обычнейшая «теплушка», которую вместе сдесятками других вагонов тянула по великому рельсовому пути сцепка из двухлокомотивов. На последней сортировке этой «теплушке» отвели место в самойсередине грузового поезда, определив ее между полувагоном с химическимиудобрениями и платформой, на которой ехала тщательно укрытая брезентом,огромная, сложной формы железяка – вроде бы какая-то запчасть для турбины.

Короче говоря, катился-катился по России-матушке заурядныйтоварный вагон, и не голубого, как в детской песенке, а преобыденнейшегокирпичного цвета.

Некоторую необычность «теплушке» придавали две особенности:железная труба над крышей, из которой вился тоненький дымок, и мужская фигура враспахнутом до половины дверном проеме. Человек мужеского полу – в камуфляжныхштанах, в тапках-«вьетнамках», а выше пояса вообще голый – перекуривал,облокотившись на доску, прибитую на уровне живота и идущую через весь проем.Вот такая зарисовка. И необычное в ней усмотрит лишь человек непосвященный, вармии никогда не служивший, стало быть – понятия не имеющий, как и под какойохраной перемещаются армейские грузы по железной дороге, а возможно, никогда ине слышавший о такой разновидности наряда, как караул сопровождения. Некоторуюнеобычность теплушке придавали две особенности: железная труба над крышей, изкоторой вился тоненький дымок, и мужская фигура в распахнутом до половиныдверном проеме. Человек мужеского полу – в камуфляжных штанах, втапках-вьетнамках, а выше пояса вообще голый – перекуривал, облокотившись надоску, прибитую на уровне живота и идущую через весь проем. Вот такаязарисовка. И необычное в ней усмотрит лишь человек непосвященный, в армииникогда не служивший, стало быть – понятия не имеющий, как и под какой охранойперемещаются армейские грузы по железной дороге, а возможно, никогда и неслышавший о такой разновидности наряда, как караул сопровождения.

Да в общем-то, и в армии необязательно служить, дабыпонимать, что к чему! В нынешнее малоспокойное время все больше и больше грузовотправляют под охраной, а в караулы сопровождения вербуют если не всех подряд,то без особого разбору. «Хочешь заработать, не боишься тряски и лихихлюдей? – Хочу, масса, не боюсь, масса! – Тогда вот тебе мобильник,газовая пукалка, свисток – и поезжай себе с богом. Привезешь груз в целости,получишь заслуженную копеечку». Вот так... Возможно, и в этой «теплушке» едуттакие же удальцы, завербовавшиеся охранять турбину или химикалии.

А если заглянуть в их сопроводительные документы, тоисчезнет последняя надежа на какую-нибудь необычность, на некие волнующиестранности. В бумагах – с печатями треугольными и печатями круглыми, сподписями уважаемых людей – черным по белому прописано, что три человекадействительно сопровождают изделие номера и артикула такого-то дляРастакой-то-вской ГЭС, а вовсе не принадлежат к сторонникам экстремальноготуризма и не катаются в «теплушке» в поисках новых, необычных впечатлений. Ну ачто караул состоит из двух мужчин и одной женщины – так что ж вы хотите:равноправие! Или, по-вашему, ломами и лопатами женщинам работать можно, а грузысопровождать – ни-ни?

А ежели вы никак не желаете поверить в обыденностьпроисходящего и что-то там себе подозреваете – например, что под брезентом подвидом куска турбины тайно вывозится из страны элемент насквозь секретногопротиворакетного комплекса, то проверьте свои подозрения, заберитесь подбрезент. Увы, вас и здесь ожидает разочарование. Под плотной тяжелой тканью, вдухоте и зеленоватом полумраке вы, обливаясь потом, обнаружите железку самогочто ни на есть турбинистого вида. Можно, конечно, врубить фантазию на полную ивообразить, что отпетые злыдни вывозят некую знаменитую скульптуруохренительной стоимости, заляпав ее сверху дешевым крашеным железом. Или,скажем, гонят контрабандой золото-брильянты, нафаршировав ими внутренностьмонументальной запчасти. Ну это уж, судари мои, получится форменная паранойя,порожденная просмотром блокбастеров про Джеймса Бонда и чтением романов впестрых обложках.

И, наконец, ухватись кто за край проема, поставь ногу наподножку, с эханьем подтяни себя наверх, заберись в теплушку, нашел бы ончего-нибудь необычное и интересное внутри вагона? Пожалуй, что и нет. Чтолюбопытного, скажите на милость, в печке-буржуйке или в наваленной в углувагона большой куче угля, которым топится буржуйка, что занимательного внабросанных перед угольной кучей дровишках, которыми до нужной температурырастапливается печь (поскольку сам по себе уголь, знаете ли, не загорается),что захватывающего, скажите, в нарах, на которых разложена солома и тряпье?Ровным счетом ничего любопытного, занимательного и захватывающего. И уж темболее предосудительного.

Кстати, о предосудительном. А это не пистолет ли системы«Глок» лежит под подушкой на верхней «полке» нар?.. Впрочем, кто нынче невооружен! Да, это противозаконно, но… Но нисколько не интересно.

Или вам хочется в припадке недоверчивости разбросатьугольную кучу, прощупать солому на нарах, забраться под нары и там всепростучать? Если хочется – действуйте. Но может быть, вам следуетпризадуматься, мон шер, а на своем ли вы сейчас месте, не стоит ли вам сменитьпрофессию и податься в таможенники, в вахтеры, в контролеры ИТУ, где вы с вашейманией подозрительности придетесь как нельзя ко двору?

Алексей Карташ курил, обдуваемый железнодорожным ветром.Ветром, состоящим из скорости, тепловозного дыма и господствующих напересекаемой местности запахов. Чуть высунувшись в проем, видишь весь грузовойсостав, изогнувшийся на длинном, в несколько километров повороте.

Колеса навязывали мыслям свой ритм.

Да, еще неделю назад Карташ думать не думал, что сломаетсвою прежнюю жизнь, как сучок об колено. Разом перечеркнет все достижениятридцати с гаком лет ради сомнительного и еще далеко не оформленного счастья.

Сейчас трудно оценить правильность сделанного выбора.Остается лишь констатировать, что выбор сделан. Выбор же у них был, как у техвитязей из былин: направо пойдешь – голову не сносить, налево поскачешь –убитым быть, а прямо – «кирпич», проезд закрыт...