Кукла в его руках - Катя Водянова Страница 37

* * *

Они уже успели отойти от остальных на приличное расстояние, но Тиль все равно чувствовала себя неуютно. Алистер почти не смотрит в ее сторону. Фиксаторы скрипят. Алистер не придерживает ее за руку. Фиксаторы скрипят. Алистер молчит…

Это походило на психическое расстройство! Нельзя же постоянно думать только о святоше и фиксаторах. Это ненормально. Особенно — о нем.

Но и не думать никак не получалось. Тиль попыталась отвлечься, сконцентрироваться на пальмах, океанском прибое, теплом песке под ногами или кружащих в вышине птицах, но нервирующий скрип раздавался раз за разом, разрушая все ее настроение. Или дело было в другом?

Ведь Алистер так и не сказал ей ни единого слова с тех пор, как они ушли с вечеринки. Бесчувственный зануда! Когда не нужно, его не заткнешь, зато стоит только захотеть поговорить, как он молчит.

Тиль вздохнула, вот так сама и не заметила, как попала в зависимость от святоши. И одна мысль об их возможном расставании пугает сильнее, чем все козни Безымянного разом. Сейчас не хотелось забирать у него вольт. Пусть остается, все равно от Алистера не ждешь подлости или злоупотребления властью.

— Рассказывай, — Алистер остановился и без всякого предупреждения уселся прямо на песок, так, чтобы до его ступней доставала белая пена прибоя.

— Что? — Тиль осторожно опустилась рядом, прислонившись плечом к его плечу. Может быть, так святоша быстрее догадается, что ей не хватает внимания?

— Историю о холодном эгоисте Алистере Маккуине и ужасающих фиксаторах, ломающих жизнь прекрасной Тильде Блумфилд.

Тиль приготовилась ответить, но Алистер рассмеялся и уже привычно обнял ее.

— Не обижайся, но у тебя все эмоции на лице написаны. Бедная моя обиженная невниманием и жутким уродством девочка, — Ал поцеловал ее в щеку, затем продолжил: — Тиль, ты красавица. И умница, но эта твоя привычка влипать в неприятности… Будто бы специально ищешь приключений, чтобы доказать всем: «Тильда Блумфилд — не какая-то там забитая ботаничка».

Вот откуда он узнал? Неужели Вера проболталась о Том-самом-случае? Это же ужасно!

— Серьезно? — Алистер резко отстранился и пристально посмотрел в глаза Тиль. — Все твои выходки ради этого?

— Я не хочу обсуждать эту тему! Это слишком личное, — она отвернулась и сделала вид, что увлечена рисованием пальцем на песке.

— Так и мы с тобой не совсем чужие люди.

— Не чужие. Знакомые. А я не привыкла делиться личной информации с просто знакомыми.

Тиль и сама не заметила, как изобразила на песке грустную рожицу, Алистер же подрисовал к ней рожки и длинные уши.

— Так ты на это слово обиделась? Извини, был не прав. Конечно, ты не просто знакомая. Ты значишь для меня гораздо больше.

После этих слов он дорисовал рядом с рожицей цветочек на длинной стебле. Тиль почему-то стало обидно, и она стерла все это, разровняв песок. Больше, чем знакомая, но меньше, чем любимая. Грустно.

— Ти-и-иль!

Он попытался поймать ее взгляд, но Тиль старательно отворачивалась.

— Тиль.

А может быть, она больше не хочет быть «знакомой»? Может быть, наконец-то созрела для чего-то большего? Может быть, она впервые встретила мужчину, рядом с которым ей хорошо настолько, что не тянет на глупости и самое удивительное — больше не хочется делать пластику лица и тела? И Тиль чувствовала, что Алистер не изменил бы к ней отношение, даже узнай он о Том-самом-случае.

Впрочем, кому какое дело до ее чувств? Она же знакомая.

— Тиль, пойми, ты — прекрасная девушка. Но лучше нам будет расстаться после окончания всей этой истории с вольтом. В первую очередь — лучше для тебя.

— Ты слишком много думаешь о моем благополучии!

Тиль отпихнула Алистера и подскочила на ноги. Хорошо, что они ушли достаточно далеко от остальных участников маленькой Вериной вечеринки. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь видел их скандал.

Ну хорошо, почти скандал, кричала только она, Алистер спокойно встал и замер на месте. Интересно, он вообще слышал Тиль?

— Пора бы и тебе начать об этом думать.

— А разве ты убиваешь девиц на тридцать первый день после знакомства? Продаешь в рабство? Почему мы должны расставаться? Ответь мне честно, Алистер Маккуин, без всяких отговорок!

Тиль поймала себя на том, что кричит, ухватив Ала за футболку. Она одернула руки и опустила взгляд. Слезы так и катились по щекам, но вытирать их не хотелось. Святоша все так же спокойно стоял напротив, даже не пытаясь что-то предпринять. После пары минут молчания он наконец ответил:

— Потому что я нищий инвалид, который не может надолго покидать эту планету. И дело не только в глухоте. Ты же помнишь Мелани?

Еще бы она не помнила эту любительницу печь кексы для чужих мужчин! Наверняка они с Алом спали. Не могли двое таких красивых людей долгие годы быть просто друзьями.

Вот же… Святоша! Даже со своей Мелани они друзья, а не знакомые!

Стоп. Мелани рассказывала, что они вдвоем с Алом попали под магический взрыв. Значит, у него тоже бывают подобные приступы?

Алистер, словно бы дождавшись, пока она выстроит эту логическую цепочку, продолжил:

— Связаться со мной — значит поставить на себе крест. А тебе же всего двадцать один, Тиль. Через пару месяцев на Аморрику ты взвоешь от тоски и сама сбежишь. Так к чему начинать то, что не может быть продолжено?

Тиль вытерла слезы, посмотрела ему в глаза и уже спокойно ответила:

— Ты эгоистичный трус, вот и все. Настолько боишься быть брошенным, что не хочешь даже попытаться выстроить отношения!

И пока Ал не успел ничего ответить, Тиль развернулась и быстро зашагала прочь.