Парни в гетрах - Пэлем Грэнвил Вудхауз Страница 25

– Вы угадали.

– А мне никто не сказал.

– Скрывают? – посочувствовал граф. – Нехорошо, нехорошо.

С этими словами он направился в гостиную. Мартышка шел за ним, служанка – за Мартышкой.

– Что ж, – сказала она, – я пойду. У меня выходной.

– Идите, идите, – сердечно откликнулся граф, – мы все приберем.

Когда она удалилась, он зажег газовый камин и пододвинул к нему кресло.

– Ну вот, мой друг, – сказал он, – немного такта, немного выдумки – и мы в тепле и холе. Со мной не пропадешь.

– Нельзя же тут сидеть! – сказал Мартышка.

Лорд Икенхем удивился:

– Нельзя? Ты считаешь, лучше идти под дождь? Все гораздо сложнее. Утром, еще дома, мы с твоей тетей поспорили. Она полагала, что погода обманчива, и пыталась всучить мне шарф. Победил, конечно, я. Теперь представь себе, что будет, если я простужусь. В следующий раз мне дадут набрюшник и респиратор. Нет! Я останусь здесь, у камина. Не знал, что газ так согревает. Я даже вспотел.

Вспотел и Мартышка. Он изучал право и, хотя изучил не все, полагал, что врываться в чужие дома преступно и подсудно. Кроме юридической стороны, была и нравственная: он отличался особой щепетильностью, пекся о приличиях (т. наз. «comme il faut»), а потому – потел, кусая губы.

– А вдруг хозяин вернется? – спросил он. Только он это произнес, в дверь позвонили.

– Вот видишь!

– Не говори так, дорогой, – упрекнул его граф. – Эти слова любит твоя тетя. Зачем волноваться? Ну, кто-то зашел. У хозяина есть ключ. Выгляни в окно, кто там.

Мартышка осторожно выглянул:

– Розовый тип.

– Какого оттенка?

– Малиноватого.

– Прекрасно. Это не хозяин. В таких домах живут люди, изнуренные работой в конторе. Пойди спроси его, чего он хочет.

– Лучше ты пойди.

– Пойдем вместе, – предложил граф.

Они открыли дверь и увидели молодого человека, спереди – розового, сзади – мокрого.

– Простите, – сказал гость, – дома мистер Роддис?

– Нет, – отвечал Мартышка.

– Да, – отвечал его дядя. – Вечно ты шутишь! Прошу, прошу! Мой сын Дуглас.

– Робинсон…

– Простите, я – Роддис.

– Это я Робинсон.

– Ах, вы! Теперь все ясно. Очень рад. Заходите, разувайтесь. Они пошли в гостиную. Лорд Икенхем развлекал гостя беседой, Мартышка пыхтел от горя. Ему не хотелось быть ни птичьим анестезиологом, ни Роддисом-младшим. А главное – он видел, что дядю понесло.

В гостиной, стоя на одной ноге, гость спросил:

– Джулии нету?

– Нету? – обратился граф к Мартышке.

– Нету, – ответил тот.

– Ее нет, – перевел граф.

– Она прислала телеграмму, – объяснил гость, вставая на другую ногу. – Едет к вам. Что-то у них случилось.

– Да-да, – подтвердил лорд Икенхем.

– Ваша племянница… или вашей жены?

– Не важно. У нас все общее.

– …хочет за меня выйти.

– Это хорошо.

– А они не разрешают.

– Кто именно?

– Родители. И дядя Чарли, и дядя Генри. Я для них плох.

– Действительно, нравственность младших поколений…

– Нет, я чином не взял. Они гордые.

– Да? Странно. Разве они графы?

– Ну что вы!

– Тогда какая может быть гордость? Вот графы – другое дело. Встретишь графа…

– Потом, я поссорился с ее папашей. Слово за слово, и я его назвал… Ой!

Гость отпрыгнул от окна, перепугав нежного Мартышку, который не ждал таких движений.

– Идут!

– Вы не хотите их видеть?

– Не хочу.

– Прячьтесь за диван.

Взвесив этот совет, гость исчез. Звонок надрывался. Граф и его племянник снова вышли в переднюю. Чуткий наблюдатель заметил бы, что племянник дрожит.

– Ты их впустишь? – спросил он.

– Конечно! – отвечал дядя. – Роддисы гостеприимны. Однако с ними лучше вернуться к прежней версии. Точнее, ты к ней вернешься. Видимо, они знают, есть ли у них молодой родственник по имени Дуглас. Итак, ты – ветеринар. Иди к клетке, смотри на птицу. Постукивай палочкой по зубам. Йодоформом пахнуть не можешь? Жаль, это было бы картинно.

Мартышка подошел к попугаю и смотрел на него, когда вошли неприветливая женщина, обычный мужчина и прелестная девушка.

В девушках он разбирался, и если, обернувшись, определил ее именно этим словом, мы можем на него положиться. Одета она была так: черный берет, темно-зеленый жакет, твидовая юбка, тонкие чулки, изящнейшие туфли. Глаза у нее были большие и светлые, лицо – как роза на рассвете. Вряд ли Мартышка видел такую розу, на рассвете он спит, но суть ясна.

– Мы не знакомы, – сказала женщина. – Я – сестра Лоры. Это Клод, мой муж. Это – Джулия. Лора дома?

– К сожалению, нет, – ответил лорд Икенхем.

Женщина на него посмотрела.

– Я думала, вы моложе, – сказала она.

– Моложе кого?

– Себя.

– Это невозможно, – сказал граф. – Но стараюсь, стараюсь…

Женщина заметила Мартышку и тоже не обрадовалась.

– Кто это?

– Ветеринар. Стрижет когти попугаю.

– Я не могу при нем говорить.

– Можете, – утешил ее лорд Икенхем. – Он глухой.

Намекнув знаками Мартышке, что смотреть надо на птицу, он пригласил гостей сесть. Все помолчали. Кто-то тихо всхлипнул, видимо – девушка. Уточнить Мартышка не мог, он смотрел на попугая, и тот смотрел на него без особой приветливости.

Наконец, женщина сказала:

– Хотя сестра не соизволила пригласить меня на свадьбу, я вынуждена войти в этот дом. Взываю к вашим чувствам!

Мартышка с попугаем растрогались – и ошиблись.

– Приютите Джулию на недельку, – продолжала гостья. – Через две недели у нее экзамен по классу рояля, а пока пусть будет у вас. Ей кажется, что она влюбилась.

– Кажется? – возроптала Джулия. – Я его люблю!

Мартышка невольно обернулся, пытаясь понять, чем же так хорош розовый тип.

– Вчера, – говорила тем временем гостья, – мы приехали к ней из Бексхилла, хотели сделать сюрприз. Приходим в гостиницу, и что же мы видим?

– Тараканов? – предположил граф.

– Письмо. Какой-то субъект хочет на ней жениться. Я послала за ним. Вы не поверите! Он заливает угрей.