Легенды Невского проспекта - Михаил Веллер Страница 11

Его звали Уолтер, сокращенно-дружески, сталобыть, Уолт, или Волт, по-русски и так произносить можно, а Болтом его ужепотом, по созвучию, прозвали Маринины знакомые.

Он был рядовой инженер на этой стройке века иуже болтал немножко по-русски. Марина подцепила его в кабаке и женскимбезошибочным чутьем сразу ощутила некую добротную британскую порядочность.

Англичанин был вполне еще в цветущем мужскомвозрасте, не слишком виден собой, но и без изъянов. Любезен и не нахален. Икогда она, наделав ему глазок и настроив авансов, сообщила, что он ее не за тупринял, у них в России так не полагается, она девушка порядочная и к нему непоедет, пусть он не обижается, он ей нравится, — англичанин рассыпался визвинениях, велел готовному халдею вызвать тачку, и отвез ее домой, пьянымнежным поцелуем чмокнув на прощание маленькую мягкую ручку.

Ночь Марина провела в размышлениях и мечтах, иглаза ее разгорались, а утром устроилась воспитательницей в детский сад. Теперьона не была тунеядкой, а была педагогом по младшему возрасту, самомуответственному.

На свидание англичанин прилетел радостный иторжественный, Марину неприятно задело, что он без цветов, и она сообщила, чтоу них принято дарить девушкам цветы. Англичанин осекся, посмотрел на нее новымиглазами, как на леди, у них в Англии цветы дарят только принцы и миллионеры, икупил роскошный букет, зауважав Марину еще больше.

Она манежила его два месяца, вызубрив книжку оманерах поведения, соглашаясь пить лишь полбокала шампанского и возвращаясьдомой не позже девяти. Англичанин был в атасе от такой старомоднойпорядочности.

Наконец, она с ним переспала, сама стыдливостьи скромность, и потом не видела его неделю. Он умирал от тоски инеопределенности. При встрече раскаялась, их отношения бесперспективны, онамолит оставить ее в покое и не ломать жизнь, заплакала, поцеловала его иубежала.

Англичанин впал в тихое помешательство. Маринабыла самой милой и красивой девушкой из тех немногочисленных, с кем он спал засвою жизнь, и он совершенно забыл, что дома, в Англии, у него семья, жена идвое детей, старики-родители и вполне налаженная жизнь.

Марина пришла к нему сама, сказала, что силжить без него у нее нет, будь что будет, ей все равно, ты меня не выгонишь,милый? правда?.. и, как бы отпустив все тормоза и опьянев, показала ему ночьюнебо в таких алмазах, что только железная английская самодисциплина подняла егоутром на работу.

Он шатался, улыбался и ничего не понимал. Онбыл влюблен, как цуцик.

Когда после работы он обнаружил свойномер-квартирку вылизанным до блеска, рубашки выстиранными и отутюженными, а настоле горячий обед, он впал в экстаз умиления.

Менее всего он мог знать ее прошлое, да им ине интересовался. Взрослая и самостоятельная красивая женщина, пылкая,хозяйственная и до сентиментов порядочная.

И они стали жить как муж с женой, душа в душуи еще лучше. Марина просто в лепешку расшибалась.

Проникнувшись доверием, он рассказал ей освоей семье; ну наконец-то решился. Она изобразила изумление и попыталась уйти,что он без труда пресек.

Нет, жить в таком двусмысленном положении онане может! Ах, ничего она не знает, пусть он делает с ней все, что захочет.

Англичанин написал домой душераздирающееписьмо настоящего джентльмена, который на чужбине встретил свою настоящуюбольшую любовь, среди туземных морозов, водки и дикости.

Оскорбленная жена, тоже англичанка, написала вответ, что англичанин может убираться ко всем чертям, надеюсь, он помнит, чтозакон гарантирует ей алименты, а вообще пора бы одуматься и вспомнить о детях.

Родители же, старой закваски ВеликойБританской Империи, не чающие души во внуках, послали ему подлинное проклятиепо всей проформе, с отречением от сына и лишением наследства.

Ночью англичанин плакал, а Марина его утешалаи усердно пыталась жертвовать собой, а днем он ничего не соображал на работе и,презрев священную заповедь «Не стой под стрелой!», едва не был расплющенбетонной плитой.

Интересно, кстати, на какой ответ онрассчитывал, пиша свое романтическое письмо. Наверное, что ближние снимут снего тяжесть принятия решения и возьмут всю ответственность на себя; мужчинамэто свойственно.

Так прошел год, и англичанину пришел срокехать домой в отпуск. Он заблаговременно оформил Марине приглашение по всейформе, политический климат стоял в это время сравнительно мягкий, и повезневенчаную жену знакомиться с родителями. Уж без этого он не мог; не то миратребовала его душа, не то наследства, не то Марина, стыдясь и сопротивляясь, ужбольно завораживающе щебетала насчет свадебного путешествия в великую Англию.

Родители увидели Марину и прибалдели. Они нерассчитывали, что их заурядному сыну может достаться такая милая, обаятельная идомовитая жена. Они смирились, поняли, оценили, растаяли и полюбили будущуюневестку. Марина расшибалась в лепешку, угождая им и хлопоча по дому. Это былсобственный дом, с камином, о шести комнатах. Еще год — и она будет леди!англичанкой в Англии и хозяйкой собственного такого дома! Балдея от магазинов имашин, она в благодарности почти полюбила своего британца как кровную часть этогочудесного мира.

Жена тоже увидела Марину и поняла, чтопроиграла бесповоротно.

Они вместе поплакали, посоревновались вблагородстве, что так нетрудно, когда результат все равно ясен, жена рассказалаМарине об его хворобах и привычках и просила беречь, а Марина клялась, чтовсегда сделает для нее все. Они обнялись на прощание и с ненавистью расстались.

Англичанин быстро развелся, и они с Маринойпоженились.