Хорья фабрика - Елена Крылова Страница 47

Перспектива работы на фабрике выглядела привлекательно, особенно учитывая, что рабочим и их семьям предоставлялось жилье и питание. На деле же оказывалось, что условия эти совсем не подходили для жизни, а членов семей рабочих не выгоняли на улицу только если они тоже работали на фабрике. Скидка не делалась даже для дряхлых стариков и маленьких детей. Только грудным детям позволялось не работать, но только благодаря тому, что они не питались едой, предоставляемой фабрикой, а в бараках занимали совсем мало места.

В то утро Асфикс Асфиксеевич пребывал в хорошем расположении духа, всю дорогу шутил и балагурил с извозчиком. Извозчику приходилось вежливо смеяться и поддакивать, несмотря на то, что многие шутки его задевали.

Но войдя в кабинет и водрузив свое тучное тело в кресло, он сразу сделался серьезным. Нужно было быстро настроиться на рабочий лад.

«Сейчас уже 8 утра – размышлял он, − а к 10 мне нужно быть в Думе. И как всегда после моего ухода начнется балаган. Рабочие-то от клеток с хорьками никуда не денутся. Если навоз не вывозить вовремя, потом сложно будет, они это понимают. А вот административный персонал, как крысы, попрячутся по норам и ни хрена делать не будут. Это сейчас, пока я здесь, они изображают бурную деятельность, на ковер ко мне бегают и бумажками трясут. А как кошка из дома – мышки в пляс. Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Надо будет выпороть, а то и казнить кого-нибудь свеженького для острастки, а то что-то они совсем расслабились. Хотя, казни на них уже как будто не действуют. Наоборот, отмучился, мол. Ладно, значит пойдем другим путем. Раз уж им не дорога жизнь, то что? У них же больше ничего нет. Кроме… детей. Зажарить что ль парочку и заставить родителей их есть. Нет! Лучше, сырыми».

− Асфикс Асфиксеевич, батюшка − в дверь несмело поскреблась секретарша Лизонька.

Директор поднял на нее недовольный взгляд. Он был не рад, что нить его рассуждений прервали.

− Хотите чай или кофе? А может, бренди?

− Нет. Пошла вон, − спокойно проговорил он.

Этот спокойный тон каждый раз доводил Лизоньку до дрожи. «Уж лучше бы кричал и стекла бил, − с ужасом в круглых глазах рассказывала она подругам, − а то говорит полушепотом, как будто тупым ножом режет».

Через несколько секунд после того, как Лизонька покинула директорский кабинет, телефон на ее столе ожил.

− Я передумал, − сообщил на том конце провода все тот же ледяной голос, − чаю мне, быстро. Со сливками.

− Сию секунду! – воскликнула Лизонька.

Когда чай был готов и поставлен на директорский стол, тот придвинул к себе чашку и с недовольной миной поболтал в ней ложкой.

− Лизонька, − едва слышно обратился он к девушке.

− Да, Асфикс Асфиксеевич, − ответила та, боясь поднять взгляд.

− Что это такое?

− О чем вы, Асфикс Асфиксеевич.

− ЭТО что такое?

− Я вас не понимаю, Асфикс Асфиксеевич.

Голос секретарши начал заметно подрагивать.

− Я спрашиваю про твою кислую рожу.

Лизонька от удивления вскинула голову и уставилась прямо на него.

− Тебя разве не учили с улыбкой работать? – продолжал ее руководитель. – Все, надоела ты, отправляйся за свой стол. Еще раз такое лицо сделаешь, придется тебе собирать кулек и ехать обратно в свою деревню, или откуда ты там выбралась.

«Я бы с радостью вернулась в свою деревню, − с тоской думала Лизонька, закрывая дверь кабинета и утирая подступившие слезы, − если бы вы ее не разрушили и не приспособили землю под полигон для хорьего навоза».

Еще через несколько минут ее телефон ожил опять.

− Лизонька, позовите ко мне писаря, − непонятно с чего, но Асфикс решил перейти с ней на «вы».

− Его парализовало еще вчера, − гнусаво ответила Лиза, еще не успевшая высушить слезы и поправить макияж, − вы забыли?

«Боже мой, как я посмела предположить, что он что-то забыл?» − новая волна ужаса прошла по ее телу, когда она об этом подумала.

Но Асфикс Асфиксеевич предпочел в этот раз не сильно заострять внимание на ее оплошности, а просто заметил:

− Я, в отличие от вас, никогда ничего не забываю. Я помню все, слышите меня, дорогая моя? Так вот немедленно позвоните в административный отдел, и пусть они найдут кого-нибудь ему на замену.

После звонка Лизоньки административный отдел встал на уши. Никто не хотел так рисковать собственным здоровьем и жизнью, чтобы отправиться в кабинет Асфикса в должности писаря. Однако время поджимало, что могло стать проблемой, теперь уже всеобщей, и главный бухгалтер Игнат смело поднялся со своего места.

− Я пойду, − заявил он, унимая дрожь в коленях и зачесывая русые волосы на раннюю лысину. Для этого он всегда держал в нагрудном кармане небольшой гребешок.

Постучав в дверь, он резво шагнул на ковер к директору.

− Вызывали, Асфикс Асфикесеевич? Я за писаря.

− Нет, − удивленно ответил тот, − не вызывал. Какого черта ты ко мне явился? Штрафую тебя на половину зарплаты в этом месяце.

Смущенный Игнат вернулся к посту секретарши.

− Я что-то ничего не пойму, − скала он.

Лизонька в ответ удивленно пожала плечами. Попробуйте минуточек через пять, у него такое бывает, мнение меняет как перчатки.

Выждав необходимое количество времени, Игнат снова вошел в злосчастный кабинет.

− Асфикс Асфиксеевич, я на должность писаря. Я Игнат из бухгалтерии.

− Так какого же хрена тебе в твоей бухгалтерии не сидится? – усмехнулся директор, оторвавшись от бумаг и откинувшись в кресле. – Штрафую тебя еще на пол-зарплаты. Смотри, денег в этом месяце ты уже не получишь. Если еще раз ко мне ворвешься без предупреждения, вообще должен мне останешься.

Игнат, за несколько лет работы у Асфикса наученный видеть скрытые послания там, где их, казалось бы, быть не должно, поинтересовался:

− Что значит «без предупреждения»?

− А то, что ты должен был вперед себя прислать Лизоньку, чтобы она отрапортовала, что ко мне пришел такой-то на роль писаря. Усек, недоумок? Теперь выйди и зайди нормально.

− Но ведь раньше же не так было, − бухгалтер отчетливо помнил, что до этого приходил к Асфиксу без предварительных объявлений конферансье.

− Раньше так, а теперь по-другому. Я сам ввел это правило сегодня утром. Кстати, передай Лизоньке, что я ее штрафую, потому что перед тем, как войти ко мне, она не представила саму себя.

***

В ворота фабрики решительно постучали три раза. Один из охранников посмотрел в «глазок», ужаснулся и бросился открывать калитку. Его напарник, удивленный таким поведением товарища, вышел из будки, а возле калитки остановился как вкопанный. Оба синхронно перекрестились.