Джинн - Грэхем Мастертон Страница 40

Я серьезно посмотрел на него:

— Выходит, в конце концов джинн обязательно превратится в смерч?

Кволт кивнул:

— Да, как только покончит с мисс Джонсон.

Я сглотнул слюну и взглянул на ночные часы:

— Короче, мешкать нам нельзя.

Профессор Кволт подошел и встал возле меня.

— Вам надо взяться здесь руками, — начал поучать он. — Да-да, именно так, двумя руками, по обе стороны от стержня. А теперь наклоните голову, чтобы коснуться подбородком треугольника, и смотрите на отверстия в стержне. Попробуйте сконцентрировать все внимание на звездах, они все должны быть видны через отверстия и представлять вместе полосу или точку.

Я нагнулся, встал на колени и сделал так, как профессор сказал.

— Вы не думаете, что будет лучше вам самим все это проделать? — спросил я профессора.

— Нет, я слишком много знаю о волшебстве джиннов и потому уязвим для колдовской силы. Эти ночные часы подобны стереоусилителю: если перенагрузить их, они срываются и дают зашкаливающий удар. А удар астрологического напряжения — это сами знаете что такое.

Я кашлянул.

— Спасибо, что предупредили…

Крики у Зимнего Порта становились все, громче и истошнее. Я прильнул к постаменту часов и стал разглядывать гравюры птиц и животных, затем осмотрел дырочки в стержне, пытаясь сконцентрироваться на мысли о том, как необходимо сейчас же уничтожить джинна, который с каждой минутой становился все опаснее.

Постепенно выгравированные линии на постаменте часов начали флюоресцировать сильнее и ярче, и я, чувствовал своими ладонями, что камень начал мелко трястись.

— А теперь, — сказал профессор Кволт, — встаньте на колени и совместите отверстия на стержне с проекцией башни.

Я выпрямился на коленях и сконцентрировал свой взор на отверстиях в указателе. Они медленно слились у меня в одну дырку, через которую я видел готическую башню Зимнего Порта. В окнах, освещенных мерцающим светом, шевелились тени, не поддающиеся никакому описанию. Я не знал, что это могло быть, да и вообще мне было все равно. Я направил все внимание и мысли на уничтожение джинна. В какой-то момент в окне появилась тень не то большого клюва, не то огромного когтя, но я пытала думать только об уничтожении джинна и ни о чем больше.

Ночные часы светили все ярче и тряслись все сильнее, но почему-то я чувствовал, что в них все равно нет нужной энергии. Я повернулся к профессору и крикнул:

— Часы не работают! Они слишком слабы!

Профессор Кволт подошел и встал возле меня на колени.

— Вы должны позвать кого-нибудь на помощь! — кричал он. — Джинна надо скорее вернуть обратно в кувшин! Нужен или сам Али-Баба, или кто-нибудь другой, но такой же силы и волшебного уменья.

— Вы с ума сошли? — сказал я. — Али-Баба?

— Да кто угодно!

— Я не знаю никаких волшебников!

Профессор пожал плечами. А над лужайкой разносились крики мисс Джонсон, переходившие в пронзительные вопли.

— Ну, хотя бы и Али-Баба! — крикнул профессор Кволт. — Это не так страшно!

Я кивнул и послушно сконцентрировал внимание на дырках в стержне ночных часов. Только поймав в них сфокусированное изображение Зимнего Порта, я тут же начал взывать к имени Али-Бабы, заорав что есть мочи.

— Громче! — сказал профессор.

Я заорал громче.

— Это бесполезно! — кричал профессор Кволт. — Громче!

— Али-Баба! — вопил я. — Али-Баба, иди к нам на помощь! Помоги мне, Али-Баба, ради всех смертных!

Тут зазвенели все окна в готической башне и сама башня взорвалась: во все стороны полетели осколки стекла и куски дерева, объятые пламенем обломки стучали и разбивались о крышу Зимнего Порта, из-под развалин башни вырос и поднялся высоко вверх крутящийся вихрь дыма и пыли, набиравший силу и издававший неописуемые звуки. Небо почернело от пыли, всех обдало горячими струями воздуха.

— Это ветер пустыни! — сказал профессор Кволт, его голос звучал так нервно, так беспомощно, что я не узнал старого сильного профессора.

— Али-Баба! — вновь возопил Я. — Али-Баба, помоги нам!

А джинн не теряя времени, с ужасным ревом разбушевавшегося торнадо, превратил весь дом в кучу хлама. Покончив с Зимним Портом, он начал резко увеличиваться в размерах, поднявшись в небо не меньше чем на сто футов, он вырывал кусты с корнями, а от старых деревянных ворот остались лишь петли да груда щепок.

Тогда я понял, что Али-Баба, где бы его дух ни находился, не собирается прийти к нам на выручку. Я ощущал полную беззащитность и одиночество. В отчаянии я ткнулся лбом в каменный пьедестал проклятых часов. Профессор Кволт слишком хорошо понимал, что наша песенка, скорее всего спета и никакими силами не удержать взбесившегося зла.

Оставалось только одно. Тогда, в башне, когда джинн хотел задушить меня, я увидел лицо Макса Грейвса и попросил Макса помочь мне. Может быть, он обладает какой-то неведомой мне возможностью — опять сумеет нас выручить? Я поднял голову. Джинн уже покончил с изгородью И приближался к нам, поднимая с лужайки тучи пыли, комьев земли и травы, во все стороны летели камни.

— Гарри! — закричал профессор Кволт. — Гарри, мы погибли!

Я пытался не слушать его. Я снова сконцентрировался на ночных часах и прошептал:

— Макс, помоги мне.

Я повторял эти слова снова и снова:

— Макс, помоги мне. Ради Бога, Макс.

И тут часы задрожали у меня под руками. Я почувствовал, что камень вновь разгорелся. Часы набирали силу. Внутри у меня было странное чувство пустоты, и я уже не знал, стою ли я на коленях на каменном пьедестале ночных часов или нахожусь в доме, я не понимал, что со мной вообще творится.

Потом я почувствовал, что расту. Я поднимаюсь вверх и вот уже выхожу из комнаты. Я иду через свет и тени в безмолвном доме. Я иду, как будто меня тянет колдовским магнитом. Я не чувствую под собой ног и даже не иду, а скольжу, как ленивый лыжник по пологому спуску. Коридор кажется бесконечным, а внутри меня покой и блаженство.

И тут я открыл глаза. Ветер завывал со страшным остервенением, он почти оглушил меня. Сквозь полусомкнутые ресницы я посмотрел вверх и увидел стометровый смерч. Джинн бесился и неистовствовал. Там, где он прошел, оставался разрушительный след, как от ядерной войны. Чтобы удержать равновесие, я схватился за часы покрепче и в отчаянии посмотрел на Анну и профессора.

— Анна! — крикнул я. — Профессор Кволт!

— Она очнулась! — орал в ответ профессор.

Анна все еще была страшно бледна, но, однако, борясь со слабостью, она пыталась подняться.

— Нам надо попробовать удрать отсюда к чертовой матери! — орал профессор Кволт. — Туда, где деревья, в парк. Ты готов?