Богиня пустыни - Кай Майер Страница 37

— Хорошо, — решилась она наконец и девочки тотчас выбежали за ворота.

По ту сторону стены простирались бесконечные ряды виноградников. Из-за сухости они потемнели, стали чахлыми. Они выглядели так, как будто после этого лета больше никогда не смогут ожить.

Все трое двинулись в южном направлении, вдоль рядов виноградных лоз, чтобы попасть на гору. По пути Сендрин действительно время от времени встречала санов, которые по двое патрулировали территорию. Но она чувствовала себя не очень уверенно.

Они взбирались по склону, пока не достигли гребня горы. За ним открывалась панорама Ауасберге, похожая на застывший океан песка и скал. Трава саванны шелестела на ветру.

Сразу у подножья склона лежала деревня туземцев, которые состояли на службе у Каскаденов. Широкая тропа вела сюда снизу и пересекала вершину горы на сто метров западнее. Само поселение было гораздо большим, чем ожидала Сендрин, там жили как минимум двести человек. Большинство хижин, построенных из глины, были круглыми, с заостренными кровлями, покрытыми соломой. Но было также несколько каменных строений и, кроме того, многочисленные палатки. Некоторые туземцы проживали под навесами из шкур, растянутых на четырех столбах. Жители деревни готовили еду на кострах. Деревня была похожа на поселение санов в Виндхуке, хотя здесь все было устроено несколько примитивнее. Работая у белых, туземцы пытались подражать обычаям своих хозяев, но здесь, в их естественной среде обитания, они вели жизнь оседлых кочевников.

За деревней простирались скудные пашни. На одном участке виднелись две воловьи упряжки, пашущие сухую землю, на других полях уже протянулись длинные борозды. Много мужчин, женщин и детей собралось на краю ближнего поля, и старый мужчина что-то им вещал. Сендрин и близнецы были довольно далеко от группы туземцев, однако они могли отчетливо видеть глубокие морщины на лице старика; глаза и рот казались тремя бороздами на его морщинистом лице.

— Это то, что вы хотели мне показать? — удивленно спросила Сендрин.

Девочки закивали.

— Это их ритуал сева, — объяснила Салома, а Лукреция добавила: — Мы опоздали. Они уже начали.

Сендрин и девочки притаились за несколькими каменными глыбами и из-за них всматривались в происходящее внизу. Саны на краю пашни — их было четыре или пять дюжин — распределились теперь по сторонам поля, полностью его окружив. Старый мужчина замешался среди них; не было никакого церемониймейстера.

— Мы пропустили начало, — повторила Лукреция, заметно гордясь тем, что может похвастаться своими познаниями. — Самые старые жители деревни собираются в одной из самых больших хижин. Каждый приносит по поручению своей семьи немного семян — просо, кукурузу или что там еще может высеваться на полях — и несколько магических зерен, не имеющих названия, так как название погубило бы их. Если эти семена посеять, из них ничего не вырастет. Они там только для того, чтобы охранять другие зерна. София — это одна из женщин, работающих в саду, — сказала, что неизвестные семена являются как бы пастухами, которые оберегают другие семена, как своих овец.

Значит, София. Сендрин взяла это имя на заметку. По крайней мере, она знала теперь, кто из туземок была тайной поверенной Лукреции.

— Когда собраны семена ото всех семей, один из самых старых мужчин идет на поле и закапывает часть семян в землю в различных местах поля. — Лукреция внезапно захихикала. — София называет это так: «класть семя в подол матери земли». Важно, в какой руке и какими пальцами держат семя. Вследствие этого злые духи земли даже не пытаются съесть семя, добравшись до него снизу, из земли.

Сендрин уже давно бросилось в глаза большое количество птиц, сидящих на кровлях хижин недалеко от пашни.

— Я думаю, злые духи, о которых говорила София, прибывают скорее с воздуха.

Кое-где уже вспархивали отдельные птицы и кружили над пашней. Как только одна из птиц опускалась на землю, саны отгоняли ее дикими криками, прежде чем она успевала выклевать хоть одно зерно.

Лукреция продолжала рассказывать о всяческих приготовлениях, которые выполнялись для того, чтобы устрашать духов и демонов, но Сендрин слушала ее лишь краем уха. Она больше наблюдала за тем, как стоящие вокруг поля женщины наклонялись и также закапывали отдельные зерна в пыльный грунт. Согласно рассказу Лукреции, это было вторым этапом ритуала. В последнюю очередь, как она объяснила, начнется собственно посев, сопровождаемый дальнейшими церемониями, направленными на то, чтобы в течение следующих дней пошел дождь.

После того как женщины удалились с поля, все остальные собрались в группу и устремились на другую сторону деревни.

— Что они теперь собираются делать? — спросила Сендрин. — Разве ты не говорила, что далее должен следовать посев?

Близнецы снова обменялись одним из тех многозначительных взглядов, которые все больше беспокоили Сендрин. Что-то происходило в деревне, и девочки, похоже, и не думали говорить ей о том, что же это было. Ей стало понятно, что на самом деле речь шла вовсе не о ритуале сева.

Теперь группа приближалась к хижине, которую охраняли восемь мужчин, вооруженных короткими копьями и ножами. В первый раз Сендрин осознала, что ни на одном из туземцев не было европейской одежды, которую они носили во время работы в поместье. Здесь на всех были только платки и набедренные повязки.

Даже на расстоянии можно было отчетливо разглядеть, что возле охраняемой хижины раньше стояли и другие строения. Отдельные столбы и глубокие ямы выдавали, что строения были перенесены в другое место. Возникло свободное пространство примерно двадцать на двадцать метров, в центре которого стояла лишь одна хижина.

Группа людей расположилась на почтительном расстоянии от хижины, образовав круг.

— Что они там делают? — спросила Сендрин, затаив дыхание. Вопрос Сендрин, казалось, причинил Саломе боль, но ни одна из девочек не ответила.

— Черт возьми, что там происходит? — Тон Сендрин был резким, и даже она это почувствовала. Ужасное предчувствие охватило ее.

Восемь мужчин, охранявших хижину, были крупнее других. Это были гереро, догадалась Сендрин. В принципе, в этом не было ничего необычного. Она знала, что в деревне жили представители самых разных племен. Саны, конечно, превосходили своей численностью остальных, но были также гереро, несколько нама и три или четыре семьи дамара. Тем не менее при виде вооруженных воинов у нее озноб пробежал по спине.

Неприятное чувство переросло в настоящий ужас, когда из хижины внезапно раздались отчаянные крики, перемежаемые плачем маленьких детей. По-прежнему никого не было видно. Восемь сторожей заботились о том, чтобы ко входу никто не подходил.

Сендрин схватила Лукрецию за плечи и грубо дернула, разворачивая к себе лицом.

— Что за люди в хижине? — набросилась она на девочку.

Лукреция повернула голову, чтобы посмотреть на Салому, но Сендрин стала между ними.