Остров Веры - Эдуард Сребницкий Страница 24

На вызов сначала отодвинулась занавеска в окне, а затем на улицу вышел хозяин: плохо выбритый взлохмаченный мужчина с такими длинными руками, что они свисали едва не до колен, придавая вкупе с заросшей головой сходство мужчине с большой обезьяной, каким-нибудь орангутангом. Вышедший вопросительно уставился на гостей.

– Как ваша фамилия? – спросил Сургон, уже державший лист бумаги, по которому водил пальцем.

«Орангутанг» ответил.

– Мы проверяем электрические счётчики. У вас сколько их установлено?

– Один.

– Покажите.

Хозяин повёл «проверяющих» показывать счётчик. За воротами они ступили на мощёный камнями двор с хозяйственными постройками и калиткой в дальнем углу. В дом со двора вело одноступенчатое крыльцо без перил.

– Где у вас туалет? – спросил Сургон.

– В огороде, – отозвался хозяин. – А что такое? Там счётчиков нету.

– Нам по другому поводу. Пройди, – показал Сургон Алексу на калитку.

Алекс прошёл, куда ему было сказано, и очутился в саду, который хозяин называл «огородом». В огороде на чёрной распаханной после уборки урожая земле находилось несколько деревьев, кустарники, небольшая теплица, обтянутая плёнкой, и два деревянных сооружения: туалет наподобие того, что был в лесной лаборатории, и ещё одно, похожее на флигель, с оконцем и печной трубой.

Когда Алекс уже возвращался, то заметил, что из дома за ним всё это время наблюдала широколицая женщина, очевидно, хозяйка, которая, едва Алекс поднял глаза, быстро скрылась в окне. Внутреннее дворовое окно это не имело стеклопакета, а сама стена, обращённая к огороду, не была обита дощечками. Тёмные, почти чёрные брёвна, плотно примыкающие друг к другу и кое-где поросшие мхом, показывали изначальный, не прикрытый облицовкой материал постройки. Проходя мимо, Алекс рассеянно посмотрел на них и уже собирался покинуть огород, как вдруг остановился.

Он вначале даже не понял, почему встал: просто ноги застыли на месте, а руки задержали калитку открытой. Затем перед его мысленным взором возникла только что пройденная стена и вместе с ней другая, с фотографии улыбающегося деда. Через мгновение обе эти картинки слились в одну и совпали – как шаблон и деталь, как узор пальцев и их графический отпечаток. Словно яркая электрическая искра пронеслась в голове Алекса. Оказалось, что, чем бы он ни занимался, с кем бы ни разговаривал и куда ни шёл, его внутреннее сознание продолжало находиться в состоянии постоянного поиска и теперь, обнаружив искомое, немедленно сообщало результат.

Отпустив калитку, Алекс едва не бегом направился обратно. Встав перед стеной и разглядывая тёмные, поросшие мхом брёвна, он верил и не верил в то, что видит. Окончательно убедить его могла лишь фотография. Алекс вытащил её, и последние сомнения отпали: да, он стоял возле дома своего деда! Пусть брёвна на снимке были не такими тёмными, как эти, крыша новой, а день не столь ясным, как сегодняшний, но именно из этого – вот из этого места улыбался кому-то с фотографии Борис Холвишев. Алекс понёсся к хозяевам.

У калитки он наткнулся на следившую за ним из окна женщину. Редковолосая, с жирными пористыми щекам, она имела очень необычную голову – вытянутую поперёк, от уха до уха, так что лицо казалось невероятно широким и плоским. Алекс хотел заговорить с женщиной, но та, не останавливаясь, прошмыгнула мимо, желая проверить, всё ли цело в огороде после визита незнакомого человека?

Алекс поспешил в дом. Войдя, он увидел Сургона, который с важным видом изучал показания электросчётчика, сверяя их с квитанциями оплаты, предоставленными хозяином-«орангутангом».

– Скажите, – выдохнул Алекс с порога хозяину, – вы давно живёте в этом доме?

Услышав странное произношение проверяющего, хозяин насторожился.

– Давно живём, – ответил он. – Это ещё родителей моих дом.

Сургон, недовольный тем, что Алекс заговорил, многозначительно кашлянул, но тот продолжал:

– Ваши родители не сами строили дом, верно? Они купили его.

– Может, и купили.

– А у кого? Кто здесь жил до ваших родителей?

– Откуда мне знать?

– Наверно, сохранился договор продажи? – не унимался Алекс. – Нельзя ли его поискать?

– Нельзя, – ответил хозяин, с подозрением оглядывая проверяющих. – А вы, вообще-то, кто такие? У вас есть удостоверения?

– Мы зашли к вам случайно, – стал с жаром пояснять Алекс, – но оказалось, что этот дом мне знаком! Здесь жил когда-то мой дед. Его звали Борис Холвишев.

При имени «Борис Холвишев» хозяин-«орангутанг» метнул на Алекса стремительный взгляд.

– Я ищу любые сведения о нём, – продолжал Алекс.

– Не знаю я никакого Холвишева! – вдруг закричал хозяин. – И знать не хочу. Быстро уходите, а то я полицию буду звать!

Алекс попытался было его успокоить, но хозяин, не желая слушать объяснений, едва ли не силой вытолкал непрошенных гостей за ворота. Соседские собаки залились возбуждённым лаем.

– Надо уходить, – сказал Сургон, – пока мы не привлекли внимание всей «Америки».

Больше не задерживаясь, они быстро направились в сторону не видимой отсюда Троицкой церкви.

– Я не сомневаюсь, – в волнении говорил Алекс Сургону, сняв по дороге натёршие нос очки, – что этот человек слышал ранее имя Борис Холвишев.

– Тебе незачем было самому лезть с расспросами, – отвечал Сургон. – Ведь мы же договаривались!

– Когда я понял, что это тот самый дом, то забыл обо всём на свете!

– Забудешь тут, – согласился Сургон.

Алекс заметил, что его спутник сам далёк от душевного спокойствия.

– И кто бы мог подумать, что ты наткнёшься на дом своего деда? – покачал головой Сургон и, засмеявшись, ударил Алекса по плечу: – Удача на твоей стороне, Александр Коннелл!

На незнакомых людей, энергично шагавших по улице и что-то возбуждённо обсуждавших, обращали внимание местные жители.

– Надень очки, – сказал Сургон, – на нас смотрят.

Алекс машинально выполнил то, о чём просил Сургон, но продолжал думать о своём

– С этим человеком надо поговорить ещё раз, – уверенно сказал он.

– Поговорим, – пообещал Сургон. – Приедем завтра, когда он успокоится, и поговорим. Попробуем предложить денег.

За беседой Алекс и Сургон быстро пересекли «Америку». По мере того, как они приближались к Троицкой церкви, всё громче слышался звон её пробудившихся колоколов. Высокие и низкие звуки, богатые обертонами, стекали с колокольни на землю и, заполнив округу, поднимались к небу. Народу возле церкви существенно прибавилось: начиналась вечерняя служба. Алексу пришлось даже помогать Сургону выехать с парковки, заставленной другими машинами.

– Да, совсем ведь забыл! – сказал Сургон, когда, выбравшись на дорогу, они пристроились к общему автомобильному потоку. – Пришло письмо от твоего брата Вильяма.