Обитель зла: Апокалипсис - Кейт Р. А. ДеКандидо Страница 19

Если бы у Джилл Валентайн спросили, как ей удалось вырваться из хаоса, царящего у моста, она вряд ли сумела бы ответить.

Вот она кричит, чтобы все отошли. В следующий момент начинается пальба. Еще через мгновение огромная толпа людей разбегается кто куда.

Потом она помнила, как бежала по улицам Ракун-сити, поддерживая раненого Пейтона Уэллса, а рядом с ними бежала, как ни странно, Терри Моралес.

Будь ситуация хоть немного иной — скажем, ранена была бы Моралес, а не Пейтон, — Джилл не позволила бы себе задержаться. Но бросать Пейтона она не собиралась.

Как только те, кто выжил во время расстрела на мосту, добрались до Ракуна, они разбежались во все стороны. Джилл выбрала наименее людное направление, по которому они побежали втроем. Она сообразила, что зомби, скорее всего, будут там, где собирается много народа, поэтому, в то время как большинство людей бросились по Двадцать второй улице или Западному бульвару, Джилл, Пейтон и Моралес, которая прицепилась к ним, как репей, побежали по более пустынной Дилмор Плейс, которая вела к малолюдному жилому кварталу.

Двигаясь по Дилмор, Джилл посматривала на Пейтона, который ковылял рядом, держась левой рукой за ее шею. Он становился все бледней, его лицо заливал пот, хотя это могло быть вызвано и жарой, которая не спадала даже теперь, когда солнце садилось.

Большая часть фонарей не работала, но дорогу освещали костры и горящие машины. Джилл увидела большую церковь в конце дороги, там, где Дилмор пересекалась с Лайонс-стрит.

Где же еще укрыться, как не в церкви?

Она старалась подбодрить Пейтона:

— Скоро отдохнем.

— Не волнуйся обо мне, — сказал он, изо всех стараясь придать голосу твердость, но это у него плохо получалось.

Моралес, которая до сих пор, слава богу, молчала, вдруг разразилась потоком слов:

— Что же это происходит! Они стреляют в людей! Ни в чем не повинных людей! Почему вы ничего не сделали, вы же полиция!

В словах экс-репортера был смысл. В конце концов, «Амбрелла» не имела статуса какого-то правоохранительного или военного учреждения. Слова этого парня на стене не могли «дать разрешение» на применение боевых патронов нигде, кроме стрелкового полигона.

Но ведь всегда так бывает, что прав тот, у кого пушка больше. В настоящий момент это была «Амбрелла».

Но сейчас у Джилл не было ни желания, ни времени объяснять все это диктору, читающему сводку погоды на «Ракун-7».

Когда они добрались до церкви, Джилл скомандовала:

— Давайте внутрь. Нам нужно укрытие.

Огромная церковь была построена в готическом стиле: казалось, что пьяный голливудский продюсер заказал ее в качестве декорации к своему фильму.

Мороз шел по коже от этой старомодной архитектуры и громадных горгулий, слегка подсвеченных снаружи. Электричество внутри церкви едва горело. Крыша была где-то высоко, падали длинные тени, источников света было мало, и они располагались далеко друг от друга. Над передней дверью находился гигантский витраж, изображающий Люцифера, низвергнутого с небес в ад, — сюжет, который Джилл был знаком больше по «Потерянному раю» Джона Мильтона, прочитанному в колледже, чем благодаря какому-либо религиозному воспитанию. Над алтарем висел огромный крест.

Как раз когда Джилл раздумывала, правильно ли они сделали, что вошли, откуда-то из тени раздался голос:

— Стоять! Ближе не подходить!

Из тени выступила фигура. Это был белый человек, с всклокоченными волосами, лет тридцати с небольшим. Он держал «Магнум» 537-го калибра, который в его руке выглядел так же неестественно, как если бы его держала Моралес.

За годы своей службы в ООТИС Джилл много раз видела у людей подобное выражение лица, обычно у тех, кто захватывал заложников или похищал людей: бешеный взгляд человека, которому нечего терять и у которого в руках оружие крупного калибра.