Мег. Первобытные воды - Стив Алтен Страница 12

Дженни кричит с сиденья пилота:

– Мы на высоте десять тысяч футов. Крутому парню пора прыгать.

– Хорошо. – Ферджи встает, затем склоняется над Дани. – Чисто технически, возможно, мы видимся в последний раз. Как насчет поцелуя на удачу? – (После недолгого колебания Даниэлла поспешно чмокает Ферджи в щеку.) – И это все? Боже правый, считай, я уже покойник!

Дани краснеет, притягивает Ферджи к себе и целует в губы:

– Ну вот. Теперь сможешь спокойно приземлиться.

– Не волнуйся, любовь моя. – Он поворачивается к Дженни. – Не обижай мою подругу, Джеди Дженни. И главное, смотри, чтобы она не блеванула.

– Кончай командовать и убирайся из моего самолета. – Дженни поворачивает штурвал, опрокидывая кабину набок.

Даниэлла больно ударяется головой о стенку. Вот сука!.. Дани старается держаться, пока самолет выравнивается.

Дженни нажимает на кнопку, боковая дверь распахивается, открывая взгляду белые облака и лазурные воды Мексиканского залива.

Дани смотрит на море, стук сердца напоминает барабанную дробь.

Австралийский Сорвиголова проверяет дымовую шашку, привязанную к левой щиколотке, бьет себя в грудь правой пяткой и крестится.

– Погоди! – Дани пытается привлечь его внимание. – Сколько раз ты уже выполнял этот номер?

– Что?

– В костюме Бердмэна! – кричит Дани. – Ты ведь в нем уже прыгал?

– Не-а, сейчас я делаю это впервые, – лжет он.

Ферджи с обреченным видом машет ей на прощание, прижимает руки к бокам и останавливается на краю грузового люка, словно птенец, покидающий родное гнездо. Под ним несутся пушистые белые облака, отчего высота, на которой завис самолет, кажется еще более головокружительной.

Австралиец сдвигает пятки, активируя дымовую шашку, и прыгает.

Он падает, точно живой реактивный снаряд, боковой ветер треплет его тело, волны адреналина колют кровеносные сосуды миллионом иголок, все нервные окончания словно охвачены огнем, а мышцы невольно сокращаются.

Задрав голову, Ферджи вглядывается в багровый дымовой шлейф проверить, где самолет, затем широко расставляет руки и ноги…

Ветер бьется в крылья, и Ферджи, словно внезапным порывом торнадо, уносит ввысь.

Вот это кайф! Бог, поймай меня, если сможешь! Я сам чувствую себя Богом!

Ветер свистит в ушах, Ферджи летит через скопление облаков со скоростью более ста шестидесяти миль в час. Ферджи пытается распрямить сгорбленную спину, делает обратный прогиб, чувствуя напряжение в мышцах живота и ног, когда скорость постепенно уменьшается до восемнадцати миль в час.

О да, о да, о да! Ничего не бойтесь, Супермен уже здесь…

Темно-синие прибрежные воды Мексиканского залива начинают отливать зеленью. Появляется берег, затем – ярмарочные площади и забитые автомобилями парковки.

Аэропорт, поле для гольфа…

Упс! Далековато же тебя занесло, приятель…

Ферджи поворачивает туловище, мышцы болят от напряжения, крылья тянут назад, контролировать прыжок становится все труднее. Снова появляется Мексиканский залив, его воды отливают серебром. Солнце греет спину.

Ферджи проверяет высотомер.

Ладно, австралиец, пора нажать на тормоза.

Он опускает руки по швам, чтобы сложить крылья и увеличить скорость падения. Затем шарит правой рукой по спине. Нащупывает бобышку вытяжного парашюта. Хватает ее.

На старт… Внимание… Марш!

Прижав руки к бокам, он открывает вытяжной парашют… Но стреньга безнадежно запутывается вокруг запястья.

Время внезапно останавливается, каждый удар сердца, усиленный мощным выбросом адреналина, отдается где-то в черепе Ферджи, он будто оказывается в вакууме, все мысли сейчас направлены на то, чтобы выжить, а именно избавиться от вытяжного парашюта и освободить основной парашют из «дуги» – одной из самых опасных ситуаций в парашютном спорте.

Две попытки, а затем – отцепка!

Первая попытка на высоте три тысячи футов не удается… Земля стремительно приближается. Жизнь Сорвиголовы уже висит на волоске.

Вторая попытка… Двадцать две тысячи футов… Гравитация угрожает вмазать его в землю.

Ну давай же… Давай… Бесполезно! Производи отцепку и молись!

Две тысячи футов… Тысяча пятьсот футов…

Он выдергивает подушку отцепки на левой стороне, отцепив таким образом основной парашют. Затем другой рукой хватается за кольцо запасного парашюта с правой стороны и выдергивает его.

Перед мысленным взором Ферджи мгновенно пролетают картины прошлой жизни. Его бывшая невеста и товарищ по команде «Сорвиголовы» Диана – роскошная брюнетка, разбившаяся при падении с высоты 14 000 футов.

Ферджи внутренне содрогается. Нет! Мое время еще не пришло… Мое время еще не пришло… Мое время еще не пришло…

Внезапный рывок обрывает мантру – купол запасного парашюта раскрывается, замедляя падение.

Значит, мое время еще действительно не пришло… Спасибо тебе, Ди.

Еще мгновение – и он приземляется, ноги и позвоночник принимают на себя основной удар. Несколько секунд он лежит на асфальте, задохнувшись от боли, затем перекатывается на бок и садится, улыбаясь собравшейся толпе. Стреньга вытяжного парашюта, спутанная с основным парашютом, по-прежнему висит у него на запястье.

Даниэлла прижимается лицом к иллюминатору в тщетной попытке хоть что-нибудь разглядеть.

– Думаешь, он сделал это?

– Может быть. Ну что, малявка, готова по-настоящему повеселиться?

И прежде чем Дани успела запротестовать, Дженни Арнос направляет самолет круто вниз, сделав мертвую петлю перед сближением с землей. Дани валится набок, на сорок секунд забывая обо всем, кроме жуткой тошноты и дикого страха. Ее отчаянный крик задушен приступом неукротимой рвоты, фонтаном забрызгавшей кабину самолета.

Щурясь от полуденного солнца, Джонас неотрывно смотрит на маленький самолет, который, описав умопомрачительную петлю, с оглушительным рокотом идет на посадку.

– А вот и наша Дженни, – комментирует Эрик. – Настоящая оторва.

Джонасу от одного только вида кувыркающегося самолета становится не по себе.

– Я почему-то сразу вспомнил, как Терри впервые прокатила меня на одном из этих легкомоторных самолетиков.

Терри радостно смеется:

– Наш Супермен тогда всю кабину заблевал своим завтраком.

– Миссис Тейлор, Сорвиголовы тоже люди. Именно за это их так и любит публика. Потому что они не идеальны.

– И не бессмертны.

Продюсер пропускает замечание Терри мимо ушей: