Жажда. Тёмная вода - Ник Никсон Страница 12

Кобальт в унынии зашагал к выходу. Батя окликнул его у двери.

— Сталкеры — за кольцо. Я обещаю подумать.

* * *

Откуда не возьмись в коридоре выскочил Фонарь и силой утянул Кобальта за угол.

— У меня сейчас нет желания болтать, — попытался отбрехаться от него сталкер.

— Там это…, — Фонарь еще раз огляделся по сторонам. — Кое-что случилось… В убежище. Мы с Барни случайно на него набрели. Хотя я уже не уверен, что это было случайно. Ладно, неважно. Гермодверь была открыта, а там на нас… В общем, убежище было обитаемое.

Фонарь замолчал, подбирая дальнейшие слова и ожидая реакции сталкера.

— И что?

Фонарь надул щеки и с виной в голосе заговорил:

— Мужик налетел на меня с монтировкой, я отреагировал как смог. Не подставлять же башку под железку, правда? Все так быстро произошло, один удар и все… Так бы любой поступил на моем месте.

— Убил?

Фонарь уронил тяжелый подбородок на грудь, словно провинившийся в воровстве конфет ребенок.

— Метил ему в плечо, он дернулся — попал в сердце.

Кобальт не мог собрать мысли в кучу. Слишком много событий для одного дня. Дружинники, летучая тварь, Батя, Витька и теперь этот еще…

— А мне зачем все это говоришь? — спросил он. — Иди, Бате докладывай.

— Ты знаешь правило: если убежище жилое — не трогаем. А мы еще и человека убили. Батя будет в ярости.

— Скажи, это была самооборона. Сейчас уже ничего не поделаешь. Улов хороший, нормально заработаем на продаже. Так что забудь и наслаждайся.

Кобальт собрался уйти, но Фонарь, сделав шаг в сторону, перекрыл ему дорогу, нервно покусывая распухшую нижнюю губу.

— Это еще не все.

Они поднялись на третий этаж, в школу. На часах уже десять вечера, поэтому кроме напарника Фонаря — узколобого, но надежного, как скала, простака Барни, здесь никого не было.

— Вот, — Фонарь указал на сидевшего за столом с игрушками мальчишку лет десяти.

Поймав на себе смущенный взгляд Кобальта, Барни неуверенно пожал плечами и пробубнил:

— Не могли же мы его там оставить.

Мальчик внимательно посмотрел на Кобальта, на его лице не отражалось ни толики страха — скорее живой недюжинный интерес.

— Здравствуйте, я Локус Алмазов, — мальчик непринужденно улыбнулся. — А вы?

— Привет. Дмитр… то есть Кобальт.

Что это на него нашло? Растерянность при виде обычного мальчишки?

— Очень приятно познакомится, Кобальт. Вы тоже сталкер, это здорово. Мне нравятся сталкеры. Смотрите, я вас нарисовал.

— Он того, походу, — шепнул на ухо Фонарь. — Отсталый. Это и понятно, всю жизнь в убежище прожил.

— Ясно, — Кобальт вздохнул. — Кто — нибудь еще знает?

— Никому не говорили, — в унисон ответили сталкеры.

— Что нам делать — то? — спросил следом Барни. — Я уже полдня тут с ним сижу. Жрать хочу.

— А я причем? — возмутился Кобальт. — Вы наворотили, а я теперь должен разгребать?

— У тебя жена школой заведует и детишек по семьям распределяет. Может, возьмет его кто? — предложил Фонарь.

— Ты и ее решил впутать?

— Коб, ну помоги, христом богом прошу, — взмолился Фонарь. — Накосячили мы.

Кобальт оглядел двух растерянных коллег, напоминавших нашкодивших малышей. И почему, когда что — то происходит, они идут к нему, а не к Бате, кто и должен решать эти проблемы? Хотел бы Кобальт копаться в чужом дерьме, занял бы должность заместителя, но ему этого не нужно — своего столько, что век не разгрести. Надоело…

Пусть они все к чертям от него отстанут!

— Ладно, блин, — Кобальт покосился на мальчишку. Взгляд у того был нездоровый, какой — то излишне доброжелательный и легкомысленный. А у него, между прочим, отца убили, и мальчик не мог этого не знать. Кобальту доводилось видеть людей, просидевших многие годы под землей, и первая их реакция после выхода на поверхность сильно далека от той, что он видит сейчас, — он утянул Фонаря в соседнюю комнату, где располагался склад с игрушками. — Нельзя его к другим детям. Как его отец воспитывал — непонятно. Может пацан вообще не приспособлен к жизни с другими детьми. Его надо изолировать пока и поискать родственников.

— Профессор Игнатов, — громко сказал мальчик.

— Кто это? — спросил Барни. — Твой родственник?

— Мне надо к нему. Он меня ждет.

Кобальт обратился к Фонарю вполголоса:

— Брата жены моей знаешь?

— Ага, электрик тот очкастый.

— Отведи пацана к нему, скажи я попросил присмотреть. Пусть пробьет имя по своим связям. Может этот профессор — кремлевский или еще откуда. Пусть приедет и заберет его.

Фонарь поблагодарил Кобальта за помощь и пообещал сделать все, как он сказал.

Напоследок Кобальт взглянул на Локуса. Показалось, что мальчик слегка кивнул ему и даже подмигнул.

* * *

Кобальт пропустил поворот, ведущий к квартире, поднялся по широкой мраморной лестнице на третий этаж к высоким парадным дверям. Существует немало способов проникнуть наверх, минуя данные двери — они скорее являются условной границей, отделяющей жилую зону от необитаемой. Электричества наверху нет, грязь, сырость, по пустым коридорам хозяйничает ветер. Есть официальный указ, запрещающий гражданам подниматься в нежилую зону без надобности, но его мало кто соблюдает, потому как контролировать особо некому. Детишки любят играть там в прятки. Взрослые, чтобы отвадить отпрысков, пугают их кишащими наверху привидениями и тварями.

Планировалось, что с расширением общины, верхние этажи будут потихоньку заселяться. В первое десятилетие популяция стабильно росла, однако вот уже несколько лет в Миде не родилось ни одного ребенка. Люди бояться заводить детей — слишком большая ответственность. Еще один рот — еще одна норма воды в день. Если потребность в воде перевесит возможность вовремя пополнять бак, всей общине грозит вымирание.

Чиркнув спичкой, Кобальт поднес огонек к фитилю свечи. Зажег от нее еще три штуки, расставленные по периметру старого дубового стола. В просторном кабинете когда — то заседал высокий начальник: дорогая мебель, портреты бывших вождей, спецсвязь, грамоты и кубки. Кобальт не верил в призраков, однако каждый раз, приходя сюда, чувствовал кожей чье — то невидимое присутствие.

Отголоски прошлого, несущие отпечаток в настоящем.

Кобальт не знал, почему вдруг пришел сюда. Обещал жене, да и самому себе больше этого не делать. Смирился. Но после встречи с тем странным пацаном, почувствовал невыносимое желание. Возможно, потому что представил на мгновение, что кто-то также мог найти Юльку…