Меррик - Энн Райс

– Зачем ты меня об этом просишь?

Она сидела напротив меня за мраморным столиком, спиной коткрытым дверям кафе.

Когда-то я произвел на нее большое впечатление, но моиуговоры разрушили его, и теперь, когда она смотрела мне в глаза, в ее взглядеуже не было прежнего восхищения.

Высокая, в по-летнему легком белом наряде с пышной юбкой иповязанным вместо пояса по талии красным шарфом, она походила на цыганку.Длинные темно-каштановые волосы густыми волнами свободно спускались на плечи испину. Она всегда носила их распущенными, и лишь кожаная заколка-пряжкаудерживала передние пряди, не давая им падать на лицо. В маленьких мочках ушейсоблазнительно покачивались золотые кольца.

– Разве можно делать это для такого существа? – Онасовсем не рассердилась на меня, нет, но так разволновалась, что не смогла этоскрыть, хотя голос ее звучал ровно и ласково. – Ты хочешь, чтобы я вызваладуха, который, быть может, преисполнен злобы и желания отомстить! И ради кого?!Ради Луи де Пон-Дю-Лака, уже переступившего границу жизни?

– А кого же еще мне просить, Меррик? – взмолилсяя. – Кому еще это по силам? – Я произнес ее имя так, как это принятоу американцев, хотя много лет назад, когда мы встретились впервые, онопрозвучало из ее уст с легким старофранцузским акцентом и с ударением напоследнем слоге.

Со стороны кухни послышался резкий звук – это заскрипелидавно не знавшие смазки дверные петли. Шаркая ногами по пыльным плитам пола, кнам, словно привидение, приблизился официант в грязном фартуке.

– Рому, – велела Меррик. – Принесите бутылку«Сент-Джеймса».

Официант пробормотал что-то нечленораздельное – даже я сосвоим вампирским слухом не смог разобрать ни слова – и, все так же еле волочаноги, удалился.

Мы вновь остались с ней вдвоем в тускло освещенном залеодного из маленьких старомодных заведений Нового Орлеана. Высокие двери,выходящие на Рю-Сент-Анн, были распахнуты настежь, над головой лениво вращалисьвентиляторы, а пол не подметали, наверное, лет сто.

Сумерки медленно угасали, воздух наполняли присущие этомукварталу ароматы и весенняя сладость. Какое чудо, что она предпочла встретитьсяименно здесь, и вдвойне удивительно, что в такой великолепный вечер в кафе,кроме нас, не было ни души.

Взгляд ее был пронзителен и в то же время очень мягок.

– Луи де Пон-Дю-Лак теперь увидит привидение, –задумчиво произнесла она. – Как будто он без этого мало выстрадал.

Это не были пустые слова сочувствия: о ее искренностисвидетельствовал тихий доверительный тон. Меррик действительно испытывалажалость к Луи.

– Да-да, – сказала она, не позволив мнезаговорить. – Я жалею его и понимаю, как сильно ему хочется увидеть лицоэтого умершего ребенка-вампира, которого он любил всем сердцем. – Оназадумчиво приподняла брови. – Ты принадлежишь к тем, чьи именадавным-давно стали преданием. И вот теперь ты – живое воплощение легенды –нарушаешь тайну своего существования и приходишь ко мне, да еще с просьбой.

– Так выполни ее, Меррик, если в этом нет угрозы для тебясамой, – сказал я. – Бог свидетель, я здесь не для того, чтобыпричинить тебе хоть малейший вред. Уверен, ты сама это знаешь.

– А как насчет вреда, который может быть нанесен Луи? –Погруженная в тяжелые размышления, Меррик медленно выговаривала каждоеслово. – Привидение способно высказать ужасные вещи тем, кто его вызывает,а мы ведем речь о духе ребенка-монстра, умершего не своей смертью. То, о чем тыменя просишь, может иметь непредсказуемые и жуткие последствия.

Я кивнул. Все, что она говорила, было правдой.