Когда сгущается тьма - Джеймс Гриппандо Страница 73

Однако когда Джек прибыл на место, Райли там не оказалось. Присутствовал один лишь Зак, картинно подпиравший забор своим семифутовым костяком.

— А где Райли? — осведомился адвокат.

— Извини. — Зак отлепился от забора и шагнул ему навстречу. — Хоть ты и лучший друг Тео, но законник, а законники всегда вызывали у меня нервную дрожь. После нашего телефонного разговора сложилось впечатление, что ты можешь привести с собой полицию. Так что Райли я оставил в секретном месте.

Джеку вновь представились киношные казематы с булькающей кислотой в чанах.

— В каком?

— В своем ангаре, конечно. Он не возражал. Думаю, он был до смерти рад унести ноги с Багамских островов. Парни, которые его разыскивают, пока не подозревают, что он удрал оттуда.

— Кто же все-таки его преследует?

— Не знаю точно. Вчера утром в его дом пробрался какой-то тип, наставил на него пистолет и приказал молчать обо всем, что связано с депозитной ячейкой Фэлкона. Я надавил на Райли, чтобы разузнать подробности, но он и сам не слишком хорошо представляет, кто это был.

— Как известно, на Багамах далеко не всегда следуют принципу швейцарских банкиров, что своего клиента надо знать в лицо. Я даже не уверен, что сами швейцарцы всегда ему следуют. Тайна банковских вкладов зиждется скорее на исключениях, нежели правилах.

— Мне об этом ничего не известно. Но если бы ты вырос в том квартале, где обитали мы с Тео, то знал бы, что самые лучшие песни поет испуганная канарейка.

Джек понял намек.

— Коли так, что тебе удалось узнать у Райли?

— Прежде всего то, что ячейку действительно арендовал этот твой Фэлкон. Он же оформлял все бумаги по аренде.

— Это нам известно. В банковском файле хранится образец его подписи.

— Очень может быть. Но ты наверняка не знаешь, что все это случилось давно, возможно, до того, как он начал бродяжничать. И еще одно: сам Фэлкон никогда не открывал эту ячейку.

— Хочешь сказать, после того, как положил туда двести тысяч баксов?

— Нет, я хочу сказать, «никогда».

— Но разве такое возможно?

— Именно это я и спросил у Райли. Он мне ответил, что Фэлкон лишь арендовал ячейку и оформлял документы по вкладу, но в депозитарий никогда не наведывался и в ячейку ничего не клал.

— Но каким же образом деньги попали туда?

— Если верить Райли, через два месяца после оформления всех документов в банк заявился совсем другой парень и предъявил ключ и доверенность Фэлкона, заверенную нотариусом, которая позволяла ему пользоваться ячейкой. Точно не известно, положил ли он туда деньги, но Райли утверждает, что в банк пришел с портфелем.

— Достаточно большим, чтобы вместить двести тысяч баксов?

— Да. Ну так вот, этот парень назвался Бернардом Сайксом. Разумеется, имя и фамилия вымышленные.

— Итак, этот Сайкс — или как там еще его звали — кладет в пустую ячейку, арендованную Фэлконом, двести тысяч долларов наличными. Ты именно это имел в виду?

— Совершенно верно.

— Но почему?

Зак пожал плечами:

— Чтоб меня черти взяли, если я знаю. Может, лучше спросить об этом самого Фэлкона?

— Возможно, я так и сделаю. Но совершенно очевидно, что эта история не так проста, как кажется, и имела продолжение. Когда мы с Тео открыли ячейку, деньги там были — все двести тысяч долларов. Я забрал оттуда десять тысяч, ибо такова была сумма залога Фэлкона. Но кто навестил ячейку после нас и забрал остальное? Случайно, не Райли?

— Нет. Он клянется, что этого не делал.

— Тогда, может, Сайкс?

— Угхм… Райли сказал, что это была женщина, к тому же пожилая. Фэлкон так все устроил, что к ячейке допускались лишь три человека. Он сам, ранее упомянутый Сайкс и эта женщина.

— А имя у нее есть?

— Марианна Крус-Педроса.

Джек задумался, но ничего хотя бы отдаленно похожего на это имя не вспомнил.

— Багамцы часом ее не проследили?

— Вот с этого места история становится еще интереснее. Об этом я с Райли не разговаривал, зато перемолвился словом со своим приятелем, который служит в местной полиции.

— И что же?

— Надеюсь, ты понимаешь, что в этом мире подобными именем и фамилией обладают довольно много женщин. Однако местные копы проверили на сей предмет свои компьютерные базы данных, и одна женщина привлекла-таки их внимание.

— И почему же?

— А потому что некая особа по имени Марианна Крус-Педроса вот уже двадцать пять лет как числится среди пропавших. В середине семидесятых она преподавала в Университете Ла-Плата, в Аргентине. Однажды посреди ночи ее с мужем забрали из дома, и с тех пор их никто не видел. Они пропали, словно растворились в воздухе.

Джек с минуту хранил молчание, переваривая это известие.

— Нет, — наконец сказал он. — Они не пропали. Они исчезли.

— Пропали, исчезли… Какая разница? Это одно и то же.

— Не совсем, — произнес Джек.

Элементы головоломки, придуманной Фэлконом, постепенно становились на свои места.