Охота на лис - Майнет Уолтерс Страница 57

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — прошептал Марк в другое ухо Джеймса.

Старик усмехнулся.

— Да не будьте вы таким занудой, — сказал он. — Я не получал подобного удовольствия уже много месяцев. Она так похожа на Алису!

— Час назад вы говорили, что она похожа на вашу мать.

— Кажется, я замечаю в ней сходство с обеими. Она лучшее из того, что могло быть, так как соединила в себе все самые хорошие гены, Марк, и… ни одного плохого.

Марку только оставалось надеяться, что полковник не выдает желаемое за действительное.

* * *

Внутри автобуса с надписью «Белла» слышались громкие голоса, становившиеся все громче по мере того, как Нэнси подходила ближе. Она догадалась, что на противоположной стороне автобуса открыта дверца, чтобы звук рассеивался в направлении чащи. К тому же говорили сразу несколько человек, и было практически невозможно понять, какую точку зрения отстаивал каждый из собеседников. Ну что ж, все равно неплохо… Кроме всего прочего, это означало, что собаки давно привыкли к перебранкам в автобусах.

Нэнси опустилась на одно колено рядом с передним колесом автобуса, которое располагалось ближе всего к двери. Нэнси надеялась, что картонные ставни также надежно скрывают ее от находящихся внутри автобуса, как и их от нее. Внимательно вслушиваясь в разговоры, которые велись внутри, она не теряла времени даром и отсоединила тот конец каната, что был привязан к «Белле», — он упал на землю вместе с надписью «Не входить!» лицевой стороной вниз. Нэнси оглянулась, всматриваясь в деревья к югу и западу от нее, но ничего подозрительного не заметила. Создавалось впечатление, что спор идет по поводу того, кто должен стоять во главе предприятия. Однако все доводы почему-то высказывались в отрицательной форме.

— Никто, кроме него, ничего не знает о законе…

— Он только говорит, что знает…

— Он чертов псих…

— Ш-ш, дети слушают…

— Ладно, ладно, но я не собираюсь больше выслушивать это дерьмо…

— Вулфи сказал, он носит с собой бритву…

Нэнси подняла голову, пытаясь отыскать какие-нибудь щели в картонных ставнях, чтобы рассмотреть, что все-таки происходит внутри автобуса, и хотя бы примерно сосчитать количество скваттеров. По числу голосов она предположила, что там собрались практически все обитатели лагеря, кроме того парня, которого они сейчас обсуждали. Того самого психа… Нэнси немного встревожило его отсутствие в автобусе, но абсолютная тишина вокруг означала, что он либо чрезвычайно терпелив, либо его просто здесь нет.

Последним обследованным окном было располагавшееся прямо у нее над головой, и сердце Нэнси замерло, когда она встретилась взглядом с чьими-то глазами, смотревшими на нее сквозь щелку, образовавшуюся из-за приподнятого края кар тонки. Глаза были слишком круглыми, а нос — слишком маленьким, чтобы принадлежать взрослому, и Нэнси инстинктивно улыбнулась и поднесла палец к губам. Не последовало никакой реакции, просто лицо, не издав ни единого звука, исчезло, а картонка опустилась на место. Прошло еще две или три минуты, шум голосов в автобусе продолжался. Нэнси проскользнула между деревьями обратно и сделала знак Джеймсу и Марку, чтобы те присоединялись к ней.

* * *

Вулфи пробрался к месту водителя в автобусе Беллы. Эта часть ее дома на колесах была отделена куском занавески. Мальчик не хотел, чтобы его видели — а вдруг кто-нибудь скажет, что он должен быть с отцом? Он свернулся клубком на полу между приборной доской и сиденьем в надежде, что так его не заметят. Через полчаса, окончательно продрогнув, он взобрался на сиденье и поверх руля выглянул на улицу, боясь увидеть там Лиса.

Теперь он был напуган больше, чем когда-либо раньше. Каб не сын Лиса, вот почему мать забрала Каба и оставила Вулфи. Может быть, Вулфи и не ее сын вовсе, а только Лиса. Одна лишь мысль об этом ужаснула мальчика. Она означала, что Лис способен сделать все, что угодно и когда угодно, и никто его не остановит. Где-то в глубинах сознания он понимал, что разницы-то, собственно, никакой. Мать Вулфи никогда не могла удержать Лиса от безумных поступков, она лишь вопила, рыдала и давала пустые обещания больше никогда не быть такой сучкой. Вулфи никогда толком не понимал, что значит «быть сучкой», но в последнее время начал задумываться, не имели ли снотворные таблетки, которыми она частенько потчевала его с Кабом, отношение к этому. Крошечный узелок гнева — осознание предательства матери — уже зародился у него в сердце и стал потихоньку разрастаться.

Белла сказала, что если Лис говорил правду насчет работы на ярмарках, тогда сразу становится понятно, почему с ним редко кто встречался. Мальчику хотелось крикнуть, что Лис лжет. Вулфи не мог припомнить ни единого случая, чтобы их автобус припарковывался рядом с другими автобусами, кроме прошлого лета, когда состоялась большая тусовка. Большей частью Лис оставлял автобус среди какой-нибудь пустоши, в глуши, а сам исчезал на несколько дней подряд. Иногда Вулфи пытался проследить, куда уходил Лис, но того всегда забирал какой-то черный автомобиль и увозил в неизвестном направлении.

В те минуты, когда в матери Вулфи пробуждалась смелость, она брала их с Кабом, и они шли пешком по дорогам, пока не добредали до какого-нибудь городка, но большей частью мать просто лежала на кровати, свернувшись калачиком. Поначалу Вулфи думал, что таким образом она пряталась от социальных работников и прочих «благодетелей», но теперь полагал, что это скорее имело отношение к ее постоянному желанию уснуть. Наверное, все-таки в его матери не было ни капли смелости, просто таким способом проявлялось стремление несчастной женщины хоть немного облегчить свое состояние.

Вулфи попытался вспомнить, когда с ними бывал Лис. Иногда такие мгновения приходили к нему во сне, и ему снились хороший дом и прилично обставленная спальня. Вулфи был уверен, что в снах всплывало его реальное прошлое, а не просто фантазии, навеянные красивыми фильмами. Но он не мог сказать точно, когда была и когда закончилась подобная жизнь. Мысли о ней приводили его в замешательство. Почему все-таки Лис его отец, но не отец Каба? Вулфи так хотелось узнать побольше. Все его представления о родителях зиждились на американских фильмах, в которых мама говорила «Я люблю тебя», дети назывались «пупсики», а телефонные номера всегда были только «555», и все это было таким же лживым, как и «джон-уэйновская» походка Лиса.

Вулфи внимательно всмотрелся в автобус Лиса и по положению ручки двери с уверенностью определил, что автобус заперт снаружи. Мальчик задался вопросом, куда мог уйти Лис, и отогнул краешек картонки на боковом окне, выходившем в сторону дома «убийцы», чтобы осмотреть лес. Он заметил Нэнси сразу же. Вулфи видел, как девушка выскользнула из леса, как присела на корточки рядом с колесом, видел, как упал канат ограждения. Вначале он подумал было поднять тревогу, позвать Беллу, но Нэнси подняла голову и приложила палец к губам. Вулфи почему-то решил, что в глазах у этой женщины «много души», так что он снова закрыл картонкой окно и спрятался между сиденьем и приборным щитком. Ему хотелось предупредить Нэнси, что скорее всего Лис тоже за ней наблюдает, но инстинкт самосохранения в нем был слишком силен, и Вулфи ни при каких обстоятельствах не стал бы привлекать к себе внимание.