Электрические тела - Колин Харрисон Страница 49

– Это? – переспросил Гектор. – Это «пуки». Знаете пуки? Он проиграл в гандбол, и теперь они пытаются попасть ему в задницу.

Мы поехали дальше.

– Видите те четыре двери гаража? – указал Гектор. – Зеленые.

Это оказался неприметный склад с опускающимися дверями. Возле него никого не было.

– Кажется, он закрыт.

– В нем машин на миллион баксов. «Мерседесы», «лексусы», «БМВ». Машины из Джерси, Коннектикута, Лонг-Айленда... – Он повернулся, проверяя мою реакцию. – Краденые. Тут им перебивают заводские номера. Эти двери почти всегда закрыты, кроме примерно с трех до трех тридцати утра. Иногда машины увозят куда-то на корабле.

– Тут крутятся серьезные деньги, – заметил я. – Большие деньги.

– Ага. Я усвоил, что с большими деньгами лучше не связываться.

– О?

– Ага, но это другая история.

Машина проехала еще квартал.

– По правде говоря, парень, я упустил шанс поиметь большие деньги, – продолжил Гектор доверительным тоном, продолжая смотреть вперед. – Я мог их иметь.

– Как?

Он улыбнулся, как мне показалось, с искренней грустью. Я вдруг с изумлением понял, что он мне нравится.

– Я был в армии, парень. На юге, в Джорджии. Я пошел туда, понимаешь, чтобы заработать на институт, хотел учиться на компьютерщика. Один парень ударил меня ножом, а я не подал на него в суд. А мог подать, и все такое.

Я намеренно попал на несколько красных сигналов светофора, чтобы продлить разговор. По моей просьбе Гектор поведал свою историю, периодически прикладываясь к небольшой фляжке, которую он извлек из кармана пиджака. В Джорджии, в первые недели начальной подготовки на военной базе, название которой он успел забыть, Гектор и еще один новобранец, местный парень, подрались у склада. Его противник вытащил из заднего кармана брюк длинный нож для рыбы и попытался ударить Гектора в сердце. У одного из светофоров он продемонстрировал мне, как пригнулся и вскинул руку, чтобы защититься, и нож для рыбы – плохое оружие для прямого удара – соскользнул с подушечки большого пальца Гектора и застрял во внутренней стороне запястья. Острое зубчатое лезвие, которым обычно перепиливают хребет тридцатифутовым желтохвостым тунцам, перерезало Гектору сухожилия и артерии на запястье под кистью. Кровотечение было очень сильным, и, когда он очнулся, армейский хирург рассказал ему о возможностях микрохирургии.

– Я мог подать на них в суд, но я был молод и глуп. Это произошло между двумя парнями, а не между мной и армией. Мне сказали, что я могу вылечить руку и уволиться из армии, если захочу, потому что я пробыл там всего две недели. И я ушел.

– И как она работает? – спросил я, думая о том, что прокладка кабеля – это физический труд.

– Суди сам.

Он стремительно протянул руку, захватил мою чуть выше локтя и на секунду стиснул.

– Господи! – Мне было немного больно. – С этим все в порядке.

Я был потрясен тем, что он до меня дотронулся. Казалось, это доказывало, что мы связаны тем, что его жена и ребенок спят под моей крышей.

– Угу, – продолжил Гектор, потирая руки. – Я получал чек каждый месяц. Не слишком крупный, понимаешь, просто небольшая сумма, которую я всегда отдавал мамке. А потом пришла бумага – и денег больше не присылали.

Я покрутил ручку настройки, проверяя, работает ли радио. Шел репортаж бейсбольного матча. Я послушал минуту, а потом мне пришла в голову идея.

– Та игра в офисе шла по кабельному? – спросил я невинно.

– Ты имеешь в виду телевизор в фургоне?

– Ага.

– Нет, это простая станция, – ответил Гектор.

– Я подумывал, не установить ли его. Кабель. Похоже, сейчас он уже у всех есть.

– Стоило бы. Он вполне приличный.

– Но приходится покупать сразу много каналов, так?

– Но они хорошие, – сказал Гектор. – Получаешь «Синемакс», канал «Диснея», «Хоум бокс оффис», спортивный канал и Си-эн-эн, который лично я никогда не смотрю, и еще кучу всего. А в Манхэттене есть еще канал «Джей», там девчонки вытворяют всякие гадости. – Гектор захохотал. – Знаешь, я тут на днях его включил, а там беременная девка лежит на спине, а какой-то парень на нее ссыт. А потом она называет номер, по которому с ней можно поговорить. Видно было только, как ей на лицо льется, понимаешь? Настоящая хрень. Я устанавливаю линии.

– Кабельные линии?

– Точно.

– Правда?

– Угу, протягиваю их в дома.

– И как работа?

Он пожал плечами:

– Работы хватает, обычно получаю пару заказов в день. Но нас покупают корейцы.

– Ого, – неопределенно отозвался я. – А я и не знал.

– Всю гребаную контору. – Гектор с отвращением сплюнул в окно. – Корейцы. У нас в профсоюзе парни знают все, что там делается. Они видели все главные документы, говорят нам, что происходит, понимаешь, о чем я? Кажется, это Северная Корея или что-то в этом роде. Скупят все на хрен. Хотел бы я посмотреть, как они попробуют подключить долбаный многоквартирный дом. Скачешь по нему целый день, как чертова обезьяна. А жильцы пытаются стащить у тебя инструменты и прочее дерьмо. Неправильно это.

Я пробормотал что-то в знак согласия, глядя на его руки. Я пытался понять, как он мог ударить по прелестному лицу Долорес, – и при этой мысли мое настроение испортилось.

– Будешь брать машину? – спросил Гектор.

Я промолчал, словно обдумывая его вопрос.

– Нет, наверное.

– Но мы в ней ездили.

– И я почти уверен, что она мне не подходит.

– Но у нее хороший ход. Мощный двигатель.

– Она мне не подходит.

– Тогда какого черта ты заставил меня тратить время?

Я посмотрел на него. Какой же я все-таки подонок.

– Я что-то не заметил у вас толпы покупателей.

– Ага, потому что дождь шел. Никто не покупает машины в дождь, паразит ты хренов. Какого черта ты потратил мое время? Дерьмо. – Гектор скрестил руки на груди. – Мне надо было понять, что тебе просто захотелось поездить на дармовщину.

– Нет, – ответил я, подыскивая наилучшее объяснение. – Я ищу машину. Мне понравился продавец, но не понравилась машина.

Мне стало неловко.

– Честно, – сказал я.

– Я пропустил два периода игры, так что нечего подсовывать мне это дерьмо. – Гектор смотрел вперед через ветровое стекло машины. – Не нужны мне проблемы, мне их и так хватает с женой и прочим.

Я завел машину обратно на торговую площадку. А потом сказал:

– Не обижайся, но что у тебя с горлом?