Смерть в кредит - Джеймс Гриппандо

В Ухо Дьявола не проникает солнечный свет.

Об этом Энди Хеннинг, специальный агент ФБР, слышала от своих попутчиков уже в десятый раз. Они мчались во флоридские Джинни-Спрингс, а Ухом Дьявола назывался один из самых впечатляющих входов в подводное царство северной Флориды – водоносный пласт, опасный, непроглядный мир карстовых образований, переплетение каверн и пещер, ежедневно производящих семь и семь десятых миллиарда галлонов кристально чистой питьевой воды.

– Далеко еще? – спросила Энди, пытаясь перекричать рев выносного двигателя.

Лодка шла полным ходом, отдачей волны бередя угольную черноту берега. Санта-Фе – речка сравнительно мелкая и больше годится для каяков и каноэ, чем для моторок, а потому лишь опытный водила мог рассекать на такой скорости. Где-то в темноте притаились белые цапли и аллигаторы: ночной лес спал. На фоне усыпанного звездами бездонного неба темнели стройные силуэты кипарисов, раскинувших поросшие мхами ветви; реку окутала густая пелена тумана, доходившая до пояса тем, кто находился на борту, и катер резал ее, как лазер – сахарную вату. Было зябко, и Энди до подбородка застегнула куртку.

– Еще пара минут, и мы на месте! – крикнул тот, кто управлял катером.

Энди взглянула на часы. Оставалось надеяться, что эта пара минут у них есть.

Поздний звонок похитителя стал подтверждением тому, что, вопреки советам ФБР, семья заплатила выкуп. Для среднестатистического человека миллион долларов – приличная сумма, однако для Дрю Торнтона, одного из богатейших коннозаводчиков Окалы, миллион – чих, а не деньги. Монотонный голос по телефону сообщил, что миссис Торнтон можно забрать в Ухе Дьявола, – истинное значение этих слов дошло до присутствующих секундой позже. Шериф вызвал команду спасателей, к которым присоединились Энди и два агента из периферийного отделения Джексонвилла. Три недели ФБР пыталось вырвать жертву из лап похитителя, и все это время Хеннинг безвыездно находилась в Окале и вела переговоры с преступником.

Двигатель затих, спустили якорь, катер остановился. Все заняли свои места.

– Ныряем! – скомандовал командир спасателей.

Три водолаза плюхнулись за борт. В ту же минуту зажглись ручные фонари и темная гладь воды превратилась в бассейн, где бурлили прозрачные потоки. Катером управлял шериф Бадди Маклин, крупный мужчина лет пятидесяти. Они с помощником, а также Энди с двумя техниками оставались на борту. Помощник шерифа не спускал глаз со спасательного троса – длинной синтетической веревки, соединяющей каждого из спасателей с катером. Это была своеобразная «карта», с помощью которой им предстояло найти обратный путь в хитросплетениях пещеры. Техники тем временем настраивали оборудование: один монтировал экраны, на которые должны были транслироваться сигналы видеокамеры дайверов, другой налаживал проводную связь.

На поверхность вздымались сотни воздушных пузырьков от дыхательных аппаратов. Свет под катером становился все менее ярким и неожиданно исчез, словно кто-то потянул за шнур гигантского выключателя. Впрочем, картинка на мониторе свидетельствовала совершенно о другом.

– Вот оно, – проговорил шериф, – Ухо Дьявола.

Энди взглянула на экран. Благодаря мощным прожекторам оставшиеся на катере видели в точности то же, что и водолазы, когда группа проникла в подводную пещеру, располагавшуюся ниже уровня дна.

Хеннинг обратилась к шерифу:

– Ваши люди хорошо здесь ориентируются?

– Лучше некуда, – ответил тот. – Я и сам здесь все облазал, еще пацаном. Оттуда многие не вернулись, человек триста. Опустятся – и с концами: лично двоих вытащил. Да, Ухо Дьявола взяло дань с лихвой.

– Каковы шансы на то, что миссис Торнтон еще жива? – спросил помощник.

Энди не спешила с ответом.

– Бывали случаи, когда жертв заживо закапывали и их удавалось спасти.

– А под водой?

– На моем веку такого не было. Впрочем, все однажды случается впервые.

Собеседники умолкли – каждый из них втайне опасался, что спасательная операция закончится извлечением из-под воды трупа, хотя надежда все-таки теплилась.

«Что, если она жива?» – задавалась вопросом Энди. Интересно, несчастная женщина отдает себе отчет в том, где находится? Там, внизу, под черной толщей воды, песка и известняка лежит живое существо, чья-то жена и мать. Одному Богу известно, сколько футов земной тверди отделяет ее от солнца и света. Возможно, ее спустили туда в герметичной капсуле, где воздуха хватит на пару часов. Или, что хуже, похититель бросил ее там в дыхательной маске с баллоном. В любом случае женщина оказалась в полной темноте и ей ни за что не найти – не нащупать! – выхода из этих подводных сот. Мимо несутся мощные водяные струи – жертва их слышит или чувствует, – холодная родниковая вода, которая перемещается со скоростью в сотню кубических футов в секунду. Возможно, она им сопротивляется, а возможно, отдалась на волю судьбе, не сумев сориентироваться в пространстве. Из стен выступают камни, которые режут как нож. Женщина могла попасть во внезапно сужающийся проход и лишиться дыхательного оборудования или потерять создание от удара о стену. Но даже в момент предельной паники ей и в голову не придет, что эти катакомбы простираются на целых семнадцать миль, и ее может затянуть под грунт, и что, прежде чем обычный литр питьевой воды достигнет поверхности, его лет двадцать носит по этим карстовым пещерам.

Без сознания, подумала Энди. Жива, но без сознания. Для нее так было бы лучше.

– Где они? – спросила Хеннинг.

Шериф Маклин пригляделся. Ныряльщики давно миновали отметку, где день отличается от ночи.

– По моим прикидкам, они углубились в пещеры уже футов на двести.

– Как вы поняли?

– Видите впереди каменный свод? – пояснил он, указывая на монитор. – Будто разинутая китовая пасть. Это первое серьезное сужение в Ухе Дьявола. Называется смычкой.

– Они туда плывут? – поинтересовался техник.

– Именно. Аквалангисты уже находятся в галерее. Практически это большой коридор, ведущий от входа до первой развязки. Там, за смычкой, много интересного.

– На какой они глубине? – спросила Энди.

– Футов пятьдесят, наверно. В этой части глубже не бывает. Я потому и надеюсь, что, ну вы понимаете…

«…что миссис Торнтон, возможно, еще жива» – все было ясно без слов.

На мониторе первый ныряльщик исчез в «китовой глотке». Оператор – следом; пока он проходил в лаз, камера болталась, изображение швыряло. Когда группа воссоединилась внутри отсека, съемка наладилась – здесь не приходилось водить камерой сверху вниз, теперь в кадр попадала вся пещера, от песчаного дна до известкового свода. Аквалангистам пришлось перевесить баллоны со спины на живот – верх пещеры изобиловал острыми известковыми выступами, которые запросто могли повредить оборудование. Оператор брал пещеру с разных ракурсов, и в кадре возникали подсвеченные мощными фонарями стены. Это было похоже на древнюю гробницу – что-то вроде римских катакомб, если их затопить водой. Теперь, когда жизнь заложницы висела на волоске, Энди старалась не будить в воображении мрачные ассоциации.