Нэпал - верный друг. Пес, подаривший надежду - Джейсон Морган Страница 71

Они увидели дорожку, ведущую к каким-то ступенькам. Но ступеньки почему-то обрывались посреди склона. Последнюю дюжину футов Билл вынужден был ползти на четвереньках. Трише с Мелиссой каким-то образом удалось протолкнуть велосипеды вверх, к Биллу. Он сгрузил их на тротуаре, а потом девочки вскарабкались вверх по склону.

Они оказались на двадцатой миле марафона. В последнем моем сообщении говорилось о том, что я на тринадцатой миле.

Мелисса думала, что я позади них. И она скомандовала Биллу с Тришей ехать к финишу, а сама побежала в противоположном направлении. Теперь кто-то из них точно должен был встретиться со мной.

— Не может быть, чтобы он уехал далеко! — крикнула она. — Мы нужны ему! Ему нужны наши рюкзаки!

В тот момент я как раз приближаюсь к шестнадцатимильной отметке. Ветер хлещет в лицо, пытаясь отбросить меня назад, ледяные струи дождя лупят по обнаженной коже. Я сижу, скорчившись в своей коляске, уже добрых три часа. Боль пронзает спину, как молния. Теперь я понимаю, как далеко назад отбросила меня ампутация. Я никогда не смогу наверстать потерянное время тренировок. Перчатки превратились в лохмотья. Руки и плечи горят, и в то же время я продрог до костей.

Переломный момент. Я уже почти не надеюсь на свою группу поддержки и не знаю, смогу ли ехать дальше. Я смотрю вперед, в серую пелену обжигающего ледяного ветра. Капли дождя барабанят по дороге, как пулеметная очередь. Дорога поднимается к мостику. Еще один чертов холм, а я уже почти не могу удерживать обручи. В водостоке на обочине бурлит грязная вода и с чавканьем исчезает под решеткой канализации, словно насмехаясь надо мной.

«Проехать марафон! Кого я обманывал?»

И тут я вижу! Вижу впереди нечто странное. Какой-то безумец проталкивается через толпу бегунов, в противоположном направлении. Он бежит не туда!

Это женщина. У нее насквозь промокшие светлые волосы и отчаянное выражение лица. Мы одновременно замечаем друг друга.

Редко я чувствовал такую радость от встречи с кем бы то ни было. Мелисса рассыпается в извинениях. Она вынимает из рюкзака ветровку и накидывает на меня. Дает мне новые перчатки. Выливает на ободки уйму спрея. Кормит меня сладким энергетическим гелем. Я жадно глотаю. Мелисса напоминает, что на финише меня ждет мой пес.

Я снова отправляюсь в путь. Мелисса бежит позади, впопыхах рассказывая о приключениях моей команды: ложное сообщение о бомбе, окольные пути, буря, перетаскивание велосипедов вброд через затопленный парк, подъем по склону. Несмотря на все это, я не могу удержаться от смеха. Но и сам я рассказываю, что мне было очень тяжело. Местность оказалась более холмистой, чем мы думали, а уж из-за погоды и вовсе начался сущий ад. Последние несколько миль я еду против ветра, а ехать в коляске против ветра намного тяжелее, чем бежать, потому что коляска — это дополнительный вес.

Последние шесть миль Мелисса пробегает со мной. На двадцать третьей миле к нам присоединяются Билл и Триша. Они очень мне помогают. Ветер и дождь усиливаются до предела, но Билл неустанно выкрикивает слова поддержки. Толпа бегунов выстраивается вдоль дороги, и слова Билла побуждают их приветствовать меня:

— Ветеран-инвалид приближается к финишу! Ветеран-инвалид приближается к финишу!

Крики и аплодисменты придают мне сил. Последняя миля — сущий ад. Это подъем в гору. Дорога неровная, ехать тяжело, но толпа неистовствует, видя, как я ползу к финишу.

Это помогает мне держаться, и откуда-то берутся силы, чтобы преодолеть последние ярды. Пересекая финишную прямую, я расправляю плечи. Все! Мне на шею вешают медаль. Кто-то набрасывает на меня фирменный водонепроницаемый плащ Марафона морской пехоты, потому что меня бьет озноб от холода и усталости. Я едва не отключаюсь.

Боль накатывает волной. Мелисса понимает, как мне тяжело. Редко мне бывало настолько плохо. Я больше пяти часов просидел скрючившись в коляске, и спина болит просто неимоверно. Чтобы не потерять сознание, мне приходится выползти из коляски и распластаться на животе. На финише есть палатка для оказания медицинской помощи, но у меня нет сил перелезть на койку. Кажется, медики не понимают, что со мной делать.

— Положите его на носилки! — кричит Мелисса. — На носилки!

Я оказываюсь на носилках, потом на койке, и Мелисса прикладывает к моей спине лед. Медленно, мучительно медленно волны боли начинают отступать, и в голове у меня немного проясняется. Я лежу и думаю: «Я сделал это. Проехал марафон». Я не пробежал его, как говорил когда-то. Но был настолько близок к выполнению обещания, насколько это в принципе возможно. «Вы никогда не сможете снова ходить. Вам никогда не видать марафона». А я это сделал.

Я просматриваю свои занесенные в компьютер результаты по каждой миле. Некоторые мили я проехал меньше чем за четыре минуты. Когда ветер дул в спину, можно было не напрягать руки, меня и так подталкивало. Но на самых трудных участках, вверх по склону и навстречу ветру, я проезжал милю за тринадцать минут. Обычная ходьба и то быстрее.

Меня находит Джон Либонати и сообщает хорошую новость: я прибыл пятым из всех колясочников. Учитывая обстоятельства, это почти чудо. Мы празднуем. Радуемся простому факту, что мне удалось обуть скептиков. Почти все говорили, что с ампутированной ногой невозможно проехать марафон, но мои родители всегда в меня верили, и сыновья, конечно, тоже. Джон с Мелиссой поддерживали меня на сто процентов. Без их помощи мне бы это ни за что не удалось.

Но главное, мне не удалось бы это без моего Нэпала — так я им говорю. Милая морда оказывается у моего лица. Я лежу на койке, изнуренный и терзаемый болью, у меня на спине мешочки со льдом, а мой пес говорит мне: «Я знал, что ты сможешь. Знал. Мы сделали это вместе. У нас все получилось».

Я оглядываюсь на все, чего добился с тех пор, как получил травмы, и понимаю, что он прав: у нас все получилось. Я снова ходил. Я прошел целых двести пятьдесят шагов. Ездил на лошади. Научился плавать с аквалангом. Участвовал в Играх воинов и, по правде говоря, кое-что сделал для своей команды. А теперь я проехал марафон. Кажется, в списке моих желаний осталось только одно, самое волнующее: прыгнуть с парашютом.

Но думаю, что кое-что все же невозможно и останется таким навсегда.