Ураган - Пол Кворрингтон Страница 50

— А где еще двое? — спросил Мейвел.

— Колдвел в состоянии позаботиться о себе самостоятельно, — ответил Ньютон. — Да и о…

— Беверли, — подсказал ему Мейвел.

— Да, — откликнулся Джимми и вдруг понял, что до него что-то дошло. — С ними все в порядке. Пойдемте. У нас мало времени.

Они посмотрели на темную махину Горба Лестера, который высился в нескольких сотнях ярдов от них.

— Пошли, — кивнул Мейвел.

Кратчайший путь до вершины пролегал по гребню скал. Конечно, безопаснее было спуститься на дорогу и подниматься по ней, но это заняло бы лишнее время, которого у них не было. С востока приближалась огромная черная стена, сочетавшая в себе все известные элементы — естественно, воду, ветер и огонь, так как вспыхивавшие зигзаги молний образовывали чуть ли не правильные геометрические формы, но кроме этого и землю, которую ураган вобрал в себя по дороге, опустошая острова. Темная масса равномерно опускалась сверху, как занавес. Люди на мгновение остановились, и каждый по-своему истолковал это зрелище.

Мейвел услышал голос Уильяма Дампиера: «Часть неба потемнела».

Гейл вспомнила об одной картинке, виденной ею в кошмарном сне.

Сорвиг вообразила себя сидящей на коленях деда. Она представила его белоснежную бороду, лицо с красными прожилками и туго затянутый клерикальный воротничок. Он часто рассказывал ей о грядущем конце света, и то, что происходило сейчас, очень напоминало ей эти рассказы.

В сознании Лестера всплыла цветная вставка из семейной Библии — он не знал, что именно она иллюстрировала, так как еще не умел читать, однако и представить себе не мог, что Всевышний заставит ее ожить.

Джимми Ньютон видел то, о чем мечтал всю жизнь, — пятибалльный ураган, с которым ему предстояло столкнуться.

Они двинулись вдоль гребня. До берега оставалось более двадцати футов, но, несмотря на это, их то и дело окатывали брызги волн, разбивавшихся о скалы.

Слева внизу виднелась голубая церковь. И все, кроме Джимми Ньютона, были несказанно удивлены тем, что ей удалось уцелеть. Что касается Джимми, то он неоднократно слышал истории о таких аномалиях, когда один дом оставался стоять, а все соседние были сметены ураганом. «Как бы там ни было, — думал Ньютон, — ничего удивительного в этом нет, так как вскоре ее все равно смоет приливной волной. — Ньютон бросил взгляд направо и добавил про себя: — С минуты на минуту».

Внутренние часы Ньютона работали без перебоя. Он посмотрел вперед и прищурился. Заря еще не занялась, и вокруг бушевал темный ветер, поэтому разглядеть что-нибудь было довольно сложно. Однако они еще не начали подъем на предстоящие пару сотен ярдов, что должно было занять как минимум пять минут. Затем он оглянулся и определил скорость приближения черной стены. Та продвигалась вперед с ужасающей быстротой.

— Пошли, Ньютон! — закричал Мейвел Хоуп, словно его напарник стоял на месте, хотя тот и не собирался останавливаться. — Налево!

— Да-да, — откликнулся Джимми и сменил направление движения, полагая, что это удовлетворит Хоупа Он залез в карман куртки, нащупал там тридцатипятимиллиметровую автоматическую камеру, накинул ее ремешок на руку и снял крышку с объектива.

— Скорей, — очень спокойным голосом произнес Мейвел, что свидетельствовало о высшей степени испуга.

Джимми Ньютону очень хотелось посмотреть направо, но это выдало бы его. Он и так ощущал приближение фронта. Все остальные чувства, кроме зрения, свидетельствовали о его приближении. До подножия Горба Лестера оставалось совсем немного, вскоре они поднимутся на вершину, и у них появится шанс спастись. Джимми Ньютон представил себе Опру, которая заявляет: «Будь я на твоем месте, я бы думала только о том, чтобы добраться до вершины!»

«Ты просто не улавливаешь логику моего сознания», — ответит Джимми с хитрой улыбкой, которую еще надо будет порепетировать перед зеркалом.

«Боюсь, мало кто из нас способен это уловить», — ответит Опра, и оба рассмеются.

Однако Мейвел явно был способен на это. Он прекрасно понимал, что собирается сделать Ньютон. Он не знал, зачем ему это надо, но чувствовал, чего можно от него ожидать. Точно так же он чувствовал время прихода и ухода хрящевой рыбы.

Мейвел понимал, что Ньютон очарован этим чудовищем справа, которое сопело, пускало слюни, вздыхало и облизывалось, предчувствуя вкус новых жертв. Как все пираты, Мейвел боялся утонуть и всегда считал, что морю не удастся его похитить, если он будет твердо стоять на земле. И вот теперь оно наступало, и, когда Ньютон резко к нему повернулся, Мейвел был готов к этому.

Джимми кинулся к берегу и поднял камеру. Он нащупал указательным пальцем затвор и, прищурившись, прильнул к объективу. Однако видоискатель не показывал ничего, кроме тьмы. Ньютон поднял голову и увидел, что черная стена нависает прямо над его головой.

Мейвел налетел на него сзади, ударив по ногам, так что Джимми согнулся и рухнул на колени.

— Идиот! — рявкнул он. — Ты что делаешь?!

Джимми Ньютон поднял камеру, словно это была жертва, которую он предлагал черному божеству, нависавшему над ним.

— Снимаю. — И это были последние слова, которые он произнес в своей жизни.

Приливная волна обрушилась на Банку Дампиера. Не то чтобы она захлестнула его — сама по себе она была не так велика, как можно было бы себе представить. Просто весь океан переместился. Часть воды была остановлена сушей, но двадцатифутовая волна (позднее Национальное океаническое и атмосферное агентство оценило ее высоту в сорок пять футов), разрезанная острыми скалами, просто прокатилась по острову до противоположного берега. Ибо вода стремится к воде — этот научный принцип настолько общеизвестен, что его понимал даже Колдвел.

Она забрала с собой все, кроме скального основания, включая Мейвела Хоупа и Джимми Ньютона. Гейл видела, как они исчезли. На протяжении многих последующих месяцев ей вновь и вновь снилось, как Джимми и Мейвел, обнявшись, словно любовники, уносились прочь, даже не пытаясь сопротивляться. Сама Гейл в это время вместе с Сорвиг и Лестером лежала на склоне. Конечно, он был не настолько высок, чтобы их вовсе не задела вода, однако сила волны здесь была гораздо меньше. Их швыряло и бросало, но рядом были деревья и скалы. Иногда Гейл и Сорвиг казалось, что их уже уносит, но они тут же ощущали боль от натянувшихся веревок, которые врезались им в кожу, и те возвращали их обратно на землю.

А Лестер держался за камень. Судя по всему, тот уходил в самое чрево земли, ибо никакой ураган не смог сдвинуть его с места. Лестер держался за него из последних сил. Веревка на его талии натягивалась с такой силой, что у него перехватывало дыхание, но это больше не имело значения, так как молитв у него не осталось.