Между строк - Ирина Васильчикова Страница 46

— Когда ты об этом узнал?

— Андреев позвонил вчера ночью.

— Но ведь у вас была какая-то административная группа, люди, которые этими вопросами занимались?

— Я бы еще это отслеживал!

— Понятно.

— Ты успела что-то запустить в прессу?

— Обижаешь.

— Ну и как теперь оправдываться будем?

— Зачем оправдываться? Сколько проектов тормозилось из-за отсутствия денег? Тьма! Совсем не обязательно сейчас распространяться о подробностях.

— А если копать станут? Вы же любите сенсации.

— Есть официальная версия, которой мы будем придерживаться. Съемочная группа и ваши партнеры вряд ли заинтересованы, чтобы именно сейчас все всплыло. В крайнем случае можно будет историю пока свернуть и держать на «голодном пайке». Если особо дотошные что-то нароют, как действовать дальше — посмотрим по ситуации. Главное — не дергаться. Все должно быть спокойно и достойно. Если начнем слишком суетиться, сразу станет понятно, что здесь что-то не так.

— Ты думаешь?

— Просто не стоит создавать себе лишних трудностей. Проблемы надо решать по мере их поступления. И еще. Если на тебя свалились какие-то неприятности, надо помнить, что эти испытания ты преодолеешь. Иначе они бы не возникли. Испытаний не по силам не бывает. Это аксиома. Когда ты поймешь это, жить станет намного проще.

— Откуда ты все это знаешь?

— Как тебе сказать… Видишь ли, у людей и твоей и моей профессии должно быть одно ценное качество — наблюдательность.

— Я тебя обожаю!

— Я тоже.

Наконец мы сели за столик, заказали кофе и продолжили диалог.

— Не всем дано вот так, с ходу и без паники, расставить акценты и правильно оценить ситуацию. Нет, на самом деле логика железная.

— Логика тут ни при чем.

— То есть?

— Понимаешь, иногда я просто вижу событие, что называется, насквозь. Для этого не надо копать и просчитывать ходы. Достаточно понять, что лежит на поверхности. И философски относиться к действительности.

— Кто бы говорил!

— Да, конечно. Но если лично я не могу повлиять на ход событий, если это не касается меня и близких мне людей, я не буду тратить на это силы и время. К тому же я по природе своей ленивый человек.

— Что?!

— Да-да. В идеале я занималась бы только тем, что мне близко, что нравится и хочется делать в данный момент, а не тем, что диктуют обстоятельства.

— Все мы по большому счету заложники обстоятельств. Но кому-то удается их преодолеть, «перекроить» под себя.

— Если бы это удавалось всем, не было бы лидеров и ведомых. Тут нужен определенный склад характера…

— Да что мы все о проблемах? Они подождут. Как у тебя дела? Как с работой?

— На работе все хорошо. Вчера Димка вернулся. Мы помирились. Но на должность зав. отделом он не пошел. В благородство играет. Я так и не смогла его переубедить. Но в общем, все без эксцессов.

— Значит, шансов, что у тебя будет свободное время, практически нет?

— Похоже, так. Я же еще и в Агентстве начальствую. Свои проблемы тоже решать как-то надо. Звонила подруга из Питера, хотела остановиться у нашей общей знакомой. Но у той сейчас предсвадебная кутерьма, так что поживет эти дни у меня. Завтра в девять утра поеду встречать.

— И надолго она?

— Как я поняла, на неделю. Но она — девушка самостоятельная, за руку ее водить не надо. Все будет хорошо.

Морозов посерьезнел.

— А ты как?

— Ну что могло случиться за сутки? Я, кроме работы, ничего не вижу. — Он в очередной раз закурил.

— А то у тебя на работе приключений мало!

— Знаешь, все как-то наслоилось, что уже не вспомнишь, когда и где это было.

— Ладно, мне-то не рассказывай.

— С работой уже просто порой не ориентируюсь, где я. Ты не представляешь, какой глюк я словил по дороге в Ригу. Взял с собой книжку почитать. Через три часа поймал себя на том, что я все на пятнадцатой странице.

— Эк тебя как!

— Это еще не все. Я понял, что не просто читаю, а учу как роль! Нормально?

— Что тут скажешь? Отдыхать тебе надо.

— Я не против. Кто ж от такого откажется?

— Кстати, мог бы какие-нибудь дорожные байки рассказать.

— Имя твое — чудовище!

— Так и запишем…

— Рассказываю. Мы с театром летом были на гастролях во Франции. После спектакля зашел в один бар. Сижу за стойкой, никого не трогаю. Потихоньку разговорился с мужчиной, сидевшим рядом. Ему уже хорошо за шестьдесят было. Оказалось, бывший соотечественник. «Ну Москва, ну Центральный Академический… Вот в Саратове один актер был! Я на все его спектакли ходил». — «А как его звали?» У меня ведь отец там в свое время работал. — «Ты молодой, не знаешь». — «И все-таки?» — «Николай Сергеевич Морозов». — «Очень приятно познакомиться. Андрей Николаевич Морозов». Он чуть под стойку не упал. Тогда я еще раз убедился, что это не мир тесный, это прослойка узкая.

— И не говори.

— Я тебя не отвлекаю? Не задерживаю?

— Все нормально.

— Еще кофе?

— Нет, хватит. Спасибо. Мне позвонить сегодня Андрееву, или вы сами разберетесь?

— Думаю, сами.

— Вот и славно.

— Ты сегодня домой поедешь после работы?

— Да. Завтра рано вставать.

— Когда же мы теперь увидимся?

— Может, послезавтра.

— А я думал, завтра.

— Завтра я пока Алену встречу, пока все свои дела утрясу…

И тут я поняла, отчего Морозов стал хмур и насторожен. Похоже, ситуация с Сашкой повторялась. Но в отличие от него Морозов не станет «долбить по менингиту», а скорее всего поставит перед выбором. Или однажды просто уйдет. Вон он, хоровод поклонниц, только свистни! Да, с этим надо что-то делать. Причем срочно. Звать Морозова завтра к себе? Я буду замотанная, Алена с дороги… Да и не стоит лишний раз это афишировать. Как знать, чем еще все обернется. Как ни крути, за мужика и лучшая подруга глотку перегрызет…

— Ладно, солнце, я пойду. У меня спектакль скоро. Не пропадай.

— Хорошо. Я тебе завтра позвоню.

— Буду ждать.

— Счастливо!

— Удачи!

Он проводил меня до двери. Бабушка-вахтерша с недоумением и интересом наблюдала за нашим прощанием. Бог с ней. Не так уж много впечатлений в ее жизни. Я уходила почему-то с тяжелым сердцем. И не могла себе этого объяснить. Было ли это предчувствием чего-то или я просто накручиваю? Не знаю. Что ж, время покажет.