Бегство от волшебника - Айрис Мердок Страница 46

Хантер не двигался. Лицо его пылало, он с трудом дышал, чувствуя, что сейчас расплачется. Он попробовал что-то сказать, открыл рот — и глаза его наполнились слезами. Протянул руку к плите, где лежала какая-то тряпка; взял ее и приложил к лицу.

— Эй, осторожней, не суйте в глаза, ослепнете! — предупредил Кальвин.

Хантер действительно почувствовал резкую боль. Задыхаясь от гнева и отчаяния, он ощупью подошел к ванне, стал на колени и начал, зачерпывая воду, промывать глаза. Одежда под пальто начала промокать. Горькие слезы продолжали струиться из глаз.

Стоя рядом с ним, Кальвин недоуменно глядел на него.

— Что вы так расстраиваетесь? — спросил он. — По-моему, вовсе нет никакого повода. На снимке ваша сестра прекрасна, как принцесса, и так же полна достоинства. Замечательная фотография и, если позволите мне так выразиться, не передержанная.

— Вы негодяй! — все еще задыхаясь, выкрикнул Хантер. — Как вас только земля носит! — Позабыв о достоинстве, он стоял на коленях в луже, разлившейся у ног Блика. — Откуда вы взяли этот снимок?

— Я сам его сделал, — сказал Кальвин.

— Не верю, — ответил Хантер.

— Почему же? — удивился Кальвин. — Неужели вы воображаете, что ваша сестра организовала съемку? Кстати, я и не подозревал, что она такая пышноволосая.

С нечеловеческим криком Хантер рванулся вперед и схватил Кальвина за ноги. Тот покачнулся, но успел изо всех сил ударить Кипа по шее. Хантер повалился на пол и пришел в себя, только когда почувствовал, как вода течет по лицу. Это Кальвин, подтащив к стене, плескал на него из ванны.

— Ну, в самом деле, Хантер, — неся очередную пригоршню воды, говорил Кальвин, — вы меня удивляете. Надеюсь, вы не против, если я буду звать вас по имени? Чувствую, минувшая сцена нас очень сдружила. Скажу честно, я не желал и не стремился к тому, чтобы все обернулось столь неприличной борьбой. Но, возможно, я в чем-то и виноват. Ребячливый замысел, состоящий в том, чтобы вы своими руками изготовили фото, осенил меня в самый последний момент; и, боюсь, я стал жертвой собственной любви к зрелищам.

— Прекратите! — вновь крикнул Хантер, закрыв лицо руками. Плечи его затряслись от еле сдерживаемого рыдания. Но ему удалось успокоиться.

— Так-то лучше, — произнес Кальвин. — Я и в самом деле прошу меня извинить. Ну-ка, поднимайтесь и садитесь вот сюда. На полу так сыро, лужи, вы насквозь промокнете.

Хантер сел на стул. Жжение в глазах еще не прошло. Он уставился на Кальвина. Рот у него был открыт, по волосам, по лицу текли вода и слезы. Он невольно потер шею.

— Вы показывали кому-нибудь эту фотографию? — наконец выдавил из себя Хантер. — Ну, отвечайте.

Кальвин посмотрел на него очень внимательно, почти ласково.

— Послушайте, мой милый юноша, — откликнулся он, — давайте говорить начистоту. Мне кажется, есть некто, от кого вам особенно сильно хочется скрыть, что такое фото существует. Так вот, емуя снимок не показывал, и о существовании такового он не подозревает. Раз я так говорю, значит это правда. Но с вашей стороны закономерен вопрос: а как проверить, что так на самом деле и есть? Отвечаю: проверить вы не можете… но и вовсе исключить, что я говорю правду, ведь тоже не можете, а недоверчивость в сложившихся обстоятельствах чревата для вас большими неприятностями. Поэтому, ради пользы дела, вы уж лучше притворитесь, что верите в существование, пока, секрета между вами, мной и этим вот фотоаппаратом.

— Из того, что мне о вас известно… — с вызовом начал Хантер.

— Ничего вам обо мне не известно, — прервал его Кальвин, — так что оставим в стороне личности.

— Мерзкий кусок Дерьма — вот вы кто, — все-таки завершил фразу Хантер. — Сколько стоит этот негатив? Цену назовите!

— Боже мой! — воскликнул Кальвин. — Какое роскошное цветение языка, как выразился бы Витгенштейн!

— Ну же, цена! — подхлестнул Хантер.

— Небольшая, — усмехнулся Кальвин. — «Артемида»! Подведу резюме нашей беседы: на вопрос: «Как можно вам поверить?» — отвечаю: «Иного выбора у вас нет».

Он стоял у стола, положив руку на корпус увеличителя. Хантер, стараясь придать своему лицу достойное выражение и смахивая мокрые пряди с глаз, смотрел на него.

— С какой стати вы вообразили, что со мной можно заключить такого рода сделку? — спросил он.

Кальвин протянул облитую золотистым светом руку, и тень ее затрепетала на стене.

— О, это была догадка, но блестящая, — вдохновенно произнес Кальвин Блик. — Что-то подсказывало мне, что вас это не может не затронуть; и происходящее лишь подтверждает мою догадку. Но ваш отклик, вы прямо взвились, признаюсь, меня очень удивил.

— Дайте мне время подумать, — обхватив голову руками, промычал Хантер.

— Времени, боюсь, не так уж много, — бросил Кальвин. — Собрание акционеров ведь намечено на завтра.

— Отдайте мне негатив, — взмолился Хантер, — и завтра на собрании я все сделаю, как вы хотите.

— Извините, но сильнейший имеет право требовать к себе доверия, — внушительно произнес Кальвин.

— Да чего вы так суетитесь, Блик? — не вытерпел Хантер. — Продадут «Артемиду» или нет — вам от этого какая корысть?

— Как я уже сказал, — пристально глянул на него Кальвин, — вы обо мне ничего не знаете, и сейчас неподходящее время для рассказов. Могу ли я считать, что ответ мною получен? Мы здесь подняли слишком много шума, и хотя Миша никогда сюда не спускается, нельзя предугадать, что ему сегодня придет в голову.

— Кто? — прямо подскочил Хантер.

— А, так вы еще не догадались? — протянул Кальвин. — Мы находимся в подвалах Мишиного дома. Мне казалось, вы должны были узнать черный ход… впрочем, могли и не узнать.

— Дайте мне уйти! — закричал Хантер и бросился к выходу.

Но Кальвин тут же вырос перед ним.

Немного терпения! — сказал он. — Вы сейчас похожи на пса, который только что искупался в Серпантине. [16]Дайте-ка я вас хоть немного приведу в порядок.

И Кальвин принялся поправлять ему галстук, вытирать лицо и голову полотенцем, причесывать волосы. И все это время Хантер стоял перед ним покорно, как ребенок.

— Вы все еще мокрый, но ничего не поделаешь… — проговорил Кальвин, — из-за меня вы опоздали на встречу. Возьмите такси. Дать вам денег?

— Выпустите меня! — попросил Хантер.

— Мой дорогой мальчик, могу ли я рассчитывать на ваше завтрашнее благоразумие? — приобняв Хантера за плечи, спросил Кальвин.

— Да, — ответил тот, — а теперь дайте мне уйти. Когда Кальвин вывел его на поверхность, он быстро, не оглядываясь, побежал прочь. Ослепленный дневным светом, он наткнулся на фонарный столб, задел нескольких прохожих и только потом перестал бежать.