Кабала - Александр Потемкин Страница 40

— Хочу, чтобы сразу все было понятно. Ты оштрафован за инцидент у речки! Размер наказания оценивается стоимостью ресторана “Ангара”. Если готов в присутствии нотариуса и свидетелей подписать купчую и протокол, что получил сумму полностью, тебя больше пальцем не тронут. Если нет, тебя ждут бесконечные ночные ужасы. Мы не отступим: или ресторан — или твоя жизнь. Без передачи мне “Ангары” отсюда не выйдешь. А мертвого тебя тайно вывезут и сбросят на свалку. В течении дня крысы оставят от тебя одни кости. Выбирай. Если мы смогли поместить тебя в КПЗ, то не будет никаких проблем отдать тебя на съедение грызунам. Жду. Лишнего не произноси. При любом слове, кроме «Да, согласен», я выхожу, а за мной придет команда, способная на многое…

— Ни-ког-да… — еле выговорил Разживин. Слезы душили его, боль искажала лицо. — Я сделал ошибку, что избил тебя. И этим уронил прежде всего самого себя! До ума ли в этот момент было! Пойми, “Ангара” — это моя… мечта, я не смогу остаться без нее. Как тогда жить? Я кулинар, продал отцовский дом, дом тестя и стал строиться… Без одной минуты здание готово. Прости… Возьми что-нибудь другое… Впрочем, у меня кроме него, ничего нет… Мне легче умереть, чем отдать “Ангару”.

Ефимкин не стал слушать дальше. Он вышел из камеры и сухо бросил: “Продолжайте!” Тут он заметил, что лица его бойцов, скинувшие на время маски, ничуть не озлоблены. Они говорили, о чем-то своем, шутливом, открыто улыбались, вовлекая в беседу прапорщиков КПЗ. Похоже, обсуждали появившиеся в городе презервативы нового типа. «А я еще сомневался, можно ли запустить успешный рейдерский бизнес. С таким народом можно! Пора искать новую жертву! — у Леонида Ивановича произвольно вырвался смешок. — Я даже знаю, кто окажется следующий. Владелец мясокомбината. У него неплохие доходы. Но главное, необходимо выстраивать технологическую цепочку бизнеса. Не разбросанные предприятия, никак между собой не связанные, а линейка. Мясо поступает в ресторан, рыбой я уже владею, в этом случае могу делать с ценами все, что угодно, а значит, быстро повышать доходность! После мясокомбината надо взяться за фермы. Прибрать к рукам выращивание свиней и телят, затем обратить внимание на агрофирмы. Чтобы кормить скот собственным сырьем. Дальше можно за другие рестораны взяться. Потом подумать и о новой линейке. А там дальше осматриваться… Иначе капитал не соберешь. А ребята у меня славные. Правда, как бы меня самого в один день не раскулачили. У русского человека душа темная, и разум с ней в ладах…»

Тем временем в камере начался второй раунд. Раскаленный утюг поставили Разживину на ягодицу. Брюки в этой части мгновенно сгорели. Стал ощущаться едкий душок паленого мяса. Бойцы не церемонились. Они струбцинами все крепче сдавливали череп несчастного. Казалось, голова треснет как арбуз. Затем щипцами стали вырывать пальцы на ногах. Один палец сломался — его пришлось выдергивать частями. Электрошок вставили в ухо и поминутно включали. Разживина спасла от смерти неимоверная боль. Сознание отключилось, и он впал в беспамятство. Очнулся через час. После пыток у него тряслись руки. Едва он пришел в себя, как услышал тот же голос:

— Дай согласие на подписание купчей — и все закончится. Произнеси заветное слово, после которого придет нотариус, и ты свободен. Ну? Впрочем, ты должен знать, подпишешь или нет, а нотариус все равно засвидетельствует продажу и передачу денег.

Разживин молчал. Он с трудом поднял руку и сделал отрицательный жест. «Неужели нотариус способен предать меня? Это же мой двоюродный брат! Не верю… Надо вытерпеть этот ад, — лихорадочно думал он. — Боль, как правило, временная, а жить еще лет тридцать. Но как жить, если все ресурсы в “Ангаре”? Я без нее банкрот. Ну а если помру, то хоть активы семье по наследству достанутся. Лучше отдать концы, чем каждый день от нужды помирать долгие тридцать лет. Эти изверги детей, надеюсь, трогать не станут».

Ефимкин вышел.

— Продолжайте! — раздраженно распорядился он.

Начался третий раунд. Боец под кличкой Петух снял брюки… Трое наблюдавших начали охать: «Смотри, как у него здорово получается! Он прирожденный голубой. А задницей как крутит, ох-ох-ох! А языком как облизывает! Фантастика! Ха-ха-ха! Лучше любой телки. Мы его придержим. Когда девок не будет, он станет их замещать…

— Ой, не думал, что мужики могут вызвать такой шикарный оргазм, — бросил, пристроившись с боку, Фазан.

Разживин не мог сопротивляться, не мог немедленно умереть, не обладал чудодейственной силой, чтобы остановить насилие. Заключенный сник, упал волей и тихо стонал.

— Ну, еще, еще! Ох, хорошо! — кричал один из тех, кого потянуло на секс.

— Молодец, Разживин. Сейчас все в городе узнают, что не мужик он вовсе, а гомик. Надо с его женой побаловаться. Она телка сдобная, с удовольствием в круг встанет. Да и дочь растет, ей уже тринадцать. Пора к делу приучать. А паренек? Ему десять, скоро можно и его попробовать. Если в отца пошел, обязательно талант гея проснется. Надо лишь эти способности как следует развить, — подхватил Селезень.

— Вспоминаю, говорили, будто у нас в Кане живет король всех гомиков сибирского края. Теперь ясно, кто он! Ай да Разживин, умело прятался, — хихикнул Тетерев.

— Хватит, может, и мне достанется. Я что, железный! От эрекции штанина лопается. Оставьте его, пришел наконец мой черед, — упрекнул команду Начальник Поезда.

— А я? Что, если мал ростом, то запрещается? А ну поворачивайся ко мне, только не паленой частью задницы, — требовательно заявил боец-коротышка.

В камеру опять вошел Ефимкин.

— Оставите нас одних, — скомандовал он.

— Тоже понравилось? — выкрикнул кто-то.

Впрочем, все тут же вышли.

— Может, хватит? Не далеко ли ты зашел в своем упрямстве? Подписывай документ, и все забудется. Мои люди профессионалы, в городе об этом инциденте никто не узнает. Твоя семья будет в безопасности. А если ты кулинар, то принимай кухню. Назначу тебя шеф-поваром. Сделаем тебе рекламу: «Для вас готовит лучший повар Сибири Разживин!» Иначе — будешь жить в бараке, где станешь девушкой для бойцов спецназа. Ежедневно тебя будут трахать, а там, смотри, и до семьи доберутся. Соглашайся. Ребята приготовили для тебя еще несколько раундов. Все равно согласишься, потому что вынести всю программу и сильному человеку нельзя. Лучше сразу сказать “да”. Сейчас подойдет нотариус. Документы готовы. Первым подписывай договор о купле-продаже помещения. Ведь у тебя на “Ангару” еще нет права собственности. Поэтому подпишешь бумагу о переуступке прав собственности на мое имя. Второй документ — протокол о том, что в присутствии свидетелей я выплатил тебе полную сумму согласно контракту. Вот и все. Ты свободен. Мило живешь в своей семье, тебя никто не беспокоит, под моей защитой работаешь у меня шеф-поваром. Ну что, я вызываю нотариуса? Да?

— Вызы-вай, сво-лочь! Но это же мой двоюродный брат Николай! — промычал Разживин.

— Ошибаешься. У меня новый нотариус. Сейчас с ней познакомишься.

«Надо поставить целью своей жизни убийство всей этих мразей, — думал Разживин. — Мне нужно два-три дня, чтобы прийти в себя и пристрелить их из охотничьего ружья. Такие гады и до семьи доберутся, и детей начнут насиловать. Сейчас подписать все, а потом мочить! Поодиночке, с такими же извращениями. С набором тех же приемов».