Возвращение домой - Розамунда Пилчер Страница 36

– Дорогая, он любит его не только поэтому…

– Во всяком случае, он всегда ездит в Твикенхем, когда играет Корнуолл, а летом – на Лордз-Крикет-Граунд. И не устает твердить, какой Джереми первоклассный стрелок и какую уйму фазанов он перестрелял.

Диана Кэри-Льюис снисходительно рассмеялась.

– В этом есть доля правды, – согласилась она, – и все же я думаю, что их дружба не сводится к пальбе по всему, что пролетает мимо…

Джудит уже не слушала. Она начала немножко нервничать. Столько людей, столько нового, и весь этот мир бесконечно далек от всего, к чему она привыкла. Она очень надеялась, что в ближайшие два дня не опростоволосится и не обескуражит всех, себя в первую очередь, какой-нибудь бестактностью или невежественным промахом. Что касается Лавди, то Джудит никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из детей так разговаривал со своей матерью. Непринужденно болтая с ней, точно со своей одноклассницей, и даже поддразнивая насчет ее «ухажеров». Томми Мортимер. Более чем кто-либо другой из упомянутых он вызывал недоумение Джудит. У матерей, которых она знала, вообще не было «ухажеров», а если таковые и имелись, то это держалось в строжайшей тайне. Однако миссис Кэри-Льюис, похоже, совершенно не стыдилась того, что у нее есть поклонник-мужчина; пожалуй, даже гордилась этим. Она не только ни капли не беспокоилась, что вся ее семья (включая, по-видимому, и ее мужа) знает об этом, но и с удовольствием позволяла обсуждать такую деликатную тему.

«Похоже, меня ждет масса интересного», – подумала Джудит.

Они уже выехали за черту города, миновали маленькое рыбацкое селение и взобрались по крутому склону холма на уходящую вдаль пустынную равнину. Узкая дорога петляла вдоль прихотливо извивающихся каменных стен и изредка встречающихся ферм со старыми, низкими строениями, сбившимися в кучи, словно ищущими друг у друга защиты от ветра. Отлогие холмы, увенчанные доисторическими пирамидками, сложенными из гранитных валунов, тянулись до самых прибрежных скал, а за ними ослепительно блестело море, испещренное крапинками солнечных бликов. Далеко в море крошечные рыболовные суденышки боролись с волнами, в вышине с криками кружили чайки, карауля идущего за плугом пахаря с его лошадью, в ожидании, когда можно будет поживиться на свежевспаханной земле.

Пейзаж этой части Корнуолла сильно отличался от тех мест, где жила Джудит.

– Здесь очень красиво, – заметила она.

Миссис Кэри-Льюис улыбнулась:

– Ты разве никогда раньше не ездила по этой дороге?

– Нет, так далеко мы не заезжали.

– Это не так далеко от Пенмаррона. В Корнуолле вообще не бывает больших расстояний.

– Да, если, конечно, есть машина.

– Разве у твоей мамы не было машины?

– Был «остин», семерка. Но она не очень-то любила на нем ездить. Так что мы обычно добирались до Порткерриса поездом.

– Вот как? Значит, она не любит водить?

– Да. Она постоянно очень нервничала, говорила, это потому, что в Коломбо ее всегда возил шофер. Но это нелепость, ей-богу, на самом деле она отличный водитель.

– Какой смысл иметь машину, если ты на ней не ездишь? – вставила Лавди.

Джудит почувствовала, что переусердствовала с упреками в адрес своей мамы и что пора ей, как верной дочери, заступиться за нее.

– Во всяком случае, лучше вообще не ездить на машине, чем водить, как моя тетя Луиза. Она гоняет свой «ровер» на скорости чуть ли не сто миль в час, причем, как правило, несется по встречной полосе. Мама всегда страшно боялась ездить с ней.

– Думаю, я бы тоже боялась на ее месте, – сказала миссис Кэри-Льюис. – Тетя Луиза – это кто?

– Сестра моего папы. Пока мама за границей, я буду проводить каникулы у нее. Она живет в Пенмарроне.

– Надеюсь, она не станет возить тебя на скорости сто миль в час?

– Нет, она обещала купить мне велосипед.

– Какая разумная женщина. И все-таки очень жаль, что твоя мама не любит водить машину. В этой части Корнуолла столько дивных бухточек и пляжей, а без машины их не обнаружишь. Ну да это ничего – мы покажем тебе все эти места, так и нам будет гораздо веселее, ты ведь никогда не видела их раньше. – Несколько секунд она молчала, потом спросила: – Как ты зовешь свою маму?

Довольно странный вопрос, подумала Джудит.

– Мама.

– А как ты собираешься звать меня?

– Миссис Кэри-Льюис.

– Что ж, очень пристойно и почтенно. Мой муж одобрил бы. Но знаешь, я просто ненавижу, когда меня зовут «миссис Кэри-Льюис». У меня возникает ощущение, что за моей спиной стоит свекровь. Она была древней, как Господь Бог, и страшной, точно сам дьявол. Слава Небу, ее уже нет в живых, так что, по крайней мере, от этой головной боли ты избавлена.

Джудит потеряла дар речи, но миссис Кэри-Льюис, к счастью, продолжала говорить:

– Если честно, мне нравится, когда меня называют либо Диана, либо «любимая», либо «мама». Поскольку ты мне не дочь, а «любимая» звучало бы в твоих устах странно, думаю, тебе лучше всего звать меня Дианой.

Она повернула к ней голову, улыбнулась, и Джудит заметила, что расцветка ее узорчатого головного платка идеально подходит к ее синим глазам. Интересно, это случайность или же миссис Кэри-Льюис специально выбрала именно такой платок?

– Если вы не будете против…

– Да, мне было бы очень приятно. И проще всего начать прямо сейчас. Потому что если ты начнешь звать меня «миссис Кэри-Льюис», то никогда не сможешь перейти на «Диану». А для меня, признаюсь, это будет невыносимо.

– Я никогда не называла взрослых просто по имени.

– И очень зря. Это абсурд. Для чего тогда нам даются при рождении прекрасные имена? Ты скоро познакомишься с Мэри Милливей, няней Лавди – точнее, бывшей няней. Так вот, мы никогда не звали ее «няня», как принято, ведь Мэри – такое красивое имя. Да и вообще, я терпеть не могу слова «няня». Мне тут же вспоминаются все эти занудные маменьки. – И, состроив презрительную мину, Диана произнесла гнусаво, с пародийной точностью воспроизводя великосветский выговор: – «Не-а-а-ни-ичка так сердита из-за того, что я разрешила Лусинде сидеть с нами допоздна…» Брр!.. Так что давай начнем сразу, как договорились. Значит, как ты меня будешь называть?

– Диана.

– А теперь так, чтобы все слышали.

– Диана!

– Ага, уже лучше. А теперь как насчет того, чтобы оглушить всю округу. Раз, два, три, все вместе…

– ДИАНА!!!

Ветер унес их голоса высоко в небо. Они громко хохотали, а дорога продолжала виться впереди серой лентой.

Через десяток-другой миль ландшафт неожиданно изменился, и они оказались в местности, покрытой глубокими лесистыми долинами с быстрыми маленькими речушками. На дне одной из таких долин расположился Роузмаллион: горстка побеленных домиков, огороженный двор фермы, паб и старинная церквушка с прямоугольной башней-колокольней, окруженная покосившимися, пожелтевшими от лишайника надгробиями. Они проехали по горбатому мосту, что перекинулся через сладко журчащую речку, затем дорога поползла круто вверх, и, когда они взобрались на вершину холма, в поле зрения показалась извилистая линия стены, а в ней – внушительные, высокие кованые ворота. В проеме распахнутых ворот, как картина в раме, открывался вид на длинную подъездную аллею, которая уходила, извиваясь, вдаль и терялась из виду. Диана повернула, и «бентли» шмыгнул в ворота.