Гавайи: Миссионеры - Джеймс Миченер Страница 35

И тут же ушатом ледяной воды на всех обрушился голос Коллинза:

– Корабль сносит, сэр.

– Я и сам успел это почувствовать, мистер Коллинз, – прохрипел капитан, на суровом лице которого не отразилось ни капли страха.

– Следует ли нам отпустить рифы у марселя?

– Поднимайте все паруса, мистер Коллинз.

– Но при таком ветре бриг может сильно снести в сторону, а то и опрокинуть.

Капитан задумался, внимательно наблюдая за тем, как его корабль теряет все завоеванное расстояние, и прокричал:

– Нам необходимо поставить все паруса, и тогда мы проскочим. Если же нет, то и неважно: мы и так растеряли перво начальное преимущество.

И он резко обернулся к своим людям, тянувшим штаги, чтобы ещё выше поднять марсель под ветер. Здесь парус мог бы противостоять сносящему судно боковому ветру. Но в тот же момент такелажем заклинило самый верхний блок, и марсель опасно заполоскался на ветру. В эту секунду всем показалось, что "Фетида" обречена.

– Эй, вы, там, ты и ты! Освободите верхний блок! – скомандовал капитан. Находившиеся на палубе Кридленд и старый китобой отвязались от леера и бросились к вантам, чтобы вскарабкаться на грот-мачту.

Быстро, как обезьяны, используя свои верные руки и крепкие ноги, моряки взлетели на мачту, раскачивающуюся в ледяном вихре.

– Да защитит их Господь! – молился Эбнер, видя, как вы соко над его головой матросов треплют порывы ветра.

Теперь маленькая "Фетида" очутилась в самом бурном сегменте моря, где вода бесилась в водоворотах, порожденных Четырьмя Евангелистами. Волны наваливались на правый борт, раскачивая бриг так, что верхняя часть грот-мачты, где сейчас работали два матроса, описывала почти стоградусную дугу. Грот-мачта при каждом наклоне потрескивала, словно желая стряхнуть с себя двоих дерзких. Во время одного из таких моментов с Кридленда сдуло зюйдвестку, и он протянул руку, чтобы схватить её. Снизу казалось, что с ним покончено, но жертвой происшествия оказалась всего лишь его шапка.

– Господи, спаси его душу! – ужаснулся Эбнер.

– Попробуйте ещё раз перетянуть такелаж, он ослаб! – приказал капитан.

– Пока не получается! – отозвался второй помощник.

– Нас несет прямо на скалы, мистер Коллинз?

– Да, сэр.

– Может быть, стоит послать наверх помощь?

– Бесполезно, – мрачно отозвался Коллинз.

Итак, двое мореплавателей мрачно обозревали картину бурного моря, уповая на чудо.

– Попробуйте ещё раз! – кричал капитан, но ответа не по следовало. Уперев руки в бока, Джандерс сделал несколько глубоких вдохов и, наконец, произнес: – В нашем распоряжении от силы минут восемь, мистер Коллинз. Но, надо сказать, что предпринятая попытка была достойной.

В этот момент Эбнер забыл обо всех остальных, кроме тех двоих, продолжавших выписывать немыслимые акробатические номера где-то в небесах. Ледяной дождь и порывистый ветер сводили все их усилия на нет. Казалось, что вся качка сосредоточилась вокруг этих двоих. Священнику вдруг вспомнилось, как старому китобою не хотелось огибать Мыс Горн, не имея собственной Библии. И преподобный Хейл принялся возносить молитву за спасение этих храбрецов, от которых сейчас зависела судьба каждого на корабле. И когда они, словно черные тени, мелькали на фоне серого неба, вместе с ними в штормовой круговерти летела молитва Эбнера.

– Ещё раз! – воскликнул Джандерс, когда истекли две из восьми отпущенных бригу минут. В ответ раздался радостный крик матросов, и застрявший такелаж побежал вниз, вздымая кверху крыло марселя. Ветер тут же наполнил белый треугольник, и снос корабля к берегу прекратился.

– Я чувствую, что мы вновь твердо встали на курс! – торжествующе произнес Джандерс.

– Да! "Фетида" вновь на курсе, – подтвердил мистер Кол линз.

– Сможем ли мы теперь обойти Евангелистов?

– Разумеется, – хладнокровно, чтобы не выдать своего ликования, отозвался первый помощник.

В эти последние страшные минуты, когда маленькая "Фетида" восстановила свой курс на север и вплотную подошла к Евангелистам, все находящие на палубе убедились, с какой безупречной точностью она разминется с грозными скалами.

– Господь на нашей стороне! – совсем уж не по-пастырски возопил Эбнер.

Но капитан Джандерс не слышал его. Глаза моряка смотрели вперед, избегая глядеть в сторону Евангелистов. Он уже выискивал в океане местечко, где сможет развернуть "Фетиду" на новый курс. Прошла минута, две, полчаса, и наконец Джандерс, круто положив руль к ветру, повел бриг к последним грядам бурных волн, направляя судно на юг. Затем он прокричал:

– Слезайте оттуда!

Кридленд вместе со старым китобоем наконец-то покинули головокружительную высоту грот-мачты и вскоре очутились на палубе.

– Восславим же Господа! – пробормотал Эбнер.

* * *

Странно, но в тот момент, когда именно он должен был возглавить ликование, овладевшее экипажем, Хейл выглядел на удивление мрачным и задумчивым. "Всего два дня назад, когда нам в спину дул благоприятный ветер, – рассуждал он, – мы не могли ничего поделать. – А сегодня, когда встречный ветер мешал нам изо всех сил, мы все же преодолели проход". Он изучал маленький бриг и недоумевал, каким образом крошечный кораблик из Новой Англии смог бросить вызов ужасной стихии и победить. У Хейла в голове не укладывалось, как же Джандерсу удалось то, что казалось невозможным. "Странно, – размышлял он. – Именно тогда, когда ветер дует в лицо, с ним легче всего управиться".

Позже, когда Джандерс помог Эбнеру отвязаться от мачты, он пояснил ему, не скрывая своего удивления:

– Я ни за что не хотел стать капитаном, о котором весь Бостон бы говорил: "Вот неудачник, который должен был миновать Мыс Горн, а сам направился к Мысу Доброй Надежды".

– Ну, теперь так о вас не посмеет сказать никто, – с гордостью улыбнулся Эбнер.

Люки на палубе открыли, и мистер Коллинз прокричал пассажирам радостную новость:

– Мы уже в безопасности!

Те из них, кто ещё мог держаться на ногах, высыпали на палубу, перекрикивая холодный ветер, капитан Джандерс обратился к Эбнеру:

– Преподобный Хейл, с Божьей помощью мы все-таки прошли этот пролив. Не прочтете ли вы подходящую проповедь?

Но впервые за время путешествия преподобный Хейл словно онемел. Глаза его наполнились слезами, и сейчас он думал о Кридленде и старом китолове, раскачивавшихся наверху в попытке спасти корабль, и о капитане Джандерсе, сражавшемся с бурей. Поэтому вместо Хейла к морякам с любимыми ими стихами из Псалтыря вынужден был обратиться Джон Уиппл:

– Господь – наша прибежище и сила, наша помощь в беде. Поэтому не убоимся, даже оказавшись в пучине. Ибо Господь всегда остается с нами. Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на глубоких водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине. Он речет, – и восстает бурный ветер, и высоко поднимает волны его. Восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаивает в бедствии. Они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желаемой пристани. Да славят Господа за милость Его!