Скромный герой - Марио Варгас Льоса Страница 34

Близнецы от растерянности насупились, принялись переглядываться, безуспешно пытались улыбнуться, вот только им было не до смеха.

— Ну зачем же ты так? — наконец выговорил Мики, вытащив изо рта мизинец и легонько хлопнув Ригоберто по плечу. — Здесь ведь собрались настоящие кабальеро, дядюшка.

— Мы бы никогда не подняли на тебя руку, — взволнованно подтвердил Эскобита. — Мы же тебя любим, дядя, пусть тебе сейчас и не верится. Несмотря на то, как скверно ты с нами обошелся, подписав эту проклятую бумажку.

— Позвольте мне закончить. — Хозяин дома плавными жестами успокаивал своих гостей. — И все-таки, несмотря на все мои страхи, если судья вызовет меня для дачи показаний, я скажу правду. Что Исмаэль принял решение о женитьбе, отчетливо сознавая, что он делает. Что он не впал в маразм и не сошел с ума и что он не позволял собой вертеть ни Армиде, ни кому-либо еще. Потому что рассудок у вашего отца до сих пор работает куда яснее, чем у вас двоих, вместе взятых. Вот это и есть истинная правда, племяннички.

И в комнате снова воцарилось плотное, колючее молчание. Тучи за окном почернели, а вдалеке, на горизонте моря, замелькали электрические огоньки — то ли судовые прожекторы, то ли далекие зарницы. Ригоберто слышал, как бьется его сердце. Сыновья Исмаэля были бледны, им, по-видимому, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не броситься на него и не изувечить. «Ты, уж это точно, оказал мне дурную услугу, втянув меня в это дело, Исмаэль», — подумал Ригоберто.

Эскобита заговорил первым. Он понизил голос, как будто собирался открыть важную тайну, и пристально посмотрел в глаза Ригоберто; теперь в его взгляде сквозило презрение.

— Папа тебе заплатил, да? Сколько он тебе дал, дядюшка?

От этого вопроса Ригоберто просто опешил и застыл с открытым ртом.

— Не пойми нас превратно, — тут же поспешил поправить дело Мики. Он тоже говорил тихим голосом и успокаивающе помавал рукой. — Тебе вовсе нечего стыдиться, у всех есть потребности. Эскобита спрашивает тебя только потому, что если речь идет о деньгах, то мы тоже готовы тебя отблагодарить. Поскольку, откровенно говоря, ты нам нужен, дядя.

— Нам нужно, чтобы ты встретился с судьей и признал, что подписался в качестве свидетеля под давлением, из-за угроз, — объяснял Эскобита. — Если вы с Нарсисо об этом заявите, то процедура ускорится и брак будет аннулирован в два счета. И разумеется, мы готовы тебя вознаградить, дядюшка. Причем весьма щедро.

— Все услуги стоят денег, и нам хорошо известно, в каком мире мы живем, — добавил Мики. — И разумеется, строжайшая конфиденциальность.

— К тому же ты здорово поможешь нашему папе, дядюшка. Бедняга сейчас наверняка в отчаянии, не знает, как выбраться из ловушки, в которую угодил в момент слабости. Мы избавим его от этой напасти, и, вот увидишь, в конце концов он будет нам благодарен.

Ригоберто слушал близнецов не шевелясь и не моргая, окаменев в своем кресле, как будто погрузившись в высокомудрые раздумья. Близнецы с нетерпением дожидались его ответа. Молчание длилось целую минуту. Вдалеке на улице время от времени слышался затихающий сигнал точильщика.

— Прошу вас покинуть этот дом и больше здесь не появляться, — произнес наконец дон Ригоберто с неизменным своим спокойствием. — Честно сказать, вы оказались еще хуже, чем я думал, молодые люди. А уж я-то как-никак знаю вас лучше всех, с тех пор, как вы еще в коротких штанишках бегали.

— Ты нас оскорбляешь, — предупредил Мики. — Не заблуждайся, дядюшка: мы уважаем твои седины, но не больше того.

— И мы тебе не позволим! — Эскобита ударил по столу. — Да будет тебе известно, что ты можешь лишиться всего. Даже твоя пенсия и та под вопросом.

— Не забывай, кто будет управлять компанией, как только этот старый псих протянет ноги, — пригрозил Мики.

— Я попросил вас уйти. — Ригоберто встал и указал на дверь. — И главное: чтобы ноги вашей больше здесь не было. Я не желаю снова встречаться с вами.

— Ты думаешь, что можешь вот так выставить нас из дома, паршивый сводник? — выкрикнул Эскобита, тоже вставая и сжимая кулаки.

— Заткнись! — Мики схватил брата за руку. — Мы не можем докатиться до драки. Эскобита, извинись перед дядей Ригоберто за оскорбление.

— И в этом нет нужды. Достаточно будет, если вы уйдете и никогда не вернетесь, — сказал Ригоберто.

— Да ведь он нас оскорбил, братец! — не унимался Эскобита. — Он вышвыривает нас из дома, словно двух блохастых псов. Ты разве не слышал?

— Извинись, мать твою, — приказал Мики, тоже вскочив на ноги. — Прямо сейчас. Проси прощения.

— Ну ладно, — уступил Эскобита. Он дрожал как лист. — Прошу прощения за свои слова, дядюшка.

— Извинения приняты, — кивнул в ответ Ригоберто. — Наш разговор окончен. Спасибо, что навестили, молодые люди. Всего наилучшего.

— Мы еще поговорим, только в более спокойном тоне, — сказал на прощание Мики. — Мне жаль, что все кончилось так, дядя Ригоберто. Мы ведь хотели договориться по-дружески. Однако, ввиду твоей неуступчивости, наше дело придется доверить судебным инстанциям.

— Такой оборот тебя не сильно устроит, говорю тебе по совести: ты пожалеешь, — добавил Эскобита. — Так что лучше бы тебе передумать.

— Пойдем уже, братишка, и заткнись, наконец. — Мики взял брата под руку и потащил к выходу.

Как только близнецы покинули гостиную, через другую дверь вбежали Лукреция с Хустинианой. Лица у них были встревоженные. Служанка сжимала в руке опасное оружие — маленькую скалку для теста.

— Мы все слышали, — объявила Лукреция, схватив мужа за руку. — Если бы гиены к тебе прикоснулись хоть пальцем, мы были готовы выскочить и броситься на них.

— Так вот почему ты со скалкой? — уточнил Ригоберто, и Хустиниана кивнула с самым серьезным видом, потрясая своей импровизированной дубинкой.

— А у меня была кочерга, — сообщила Лукреция. — Мы бы выцарапали этим подонкам глаза. Клянусь тебе, любовь моя.

— Ну как, хорошо я держался? — Ригоберто выпятил грудь. — Я ни разу не позволил этой парочке полуидиотов меня запугать.

— Ты вел себя как настоящий кабальеро, — ответила Лукреция. — И по крайней мере, на этот раз рассудок одержал победу над грубой силой.

— Как настоящий мачо, дон Ригоберто, — эхом откликнулась Хустиниана.

— Только Фончито об этом ни слова, — приказал Ригоберто. — Мальчику и своих проблем хватает.

Женщины кивнули в знак согласия, а потом все трое дружно расхохотались.