Идеальный муж для дрянной девчонки - Джини Лондон Страница 18

— Я дальше сама справлюсь, Отис, — сказала Франческа. — Спасибо за помощь.

— Обращайтесь в любое время, мисс Раффа. Она улыбнулась разнорабочему, придерживая открытой дверь в комнату. Отис выкатил пустую тележку для перевозки багажа в холл и направился к грузовому лифту.

Франческа закрыла дверь.

— Ну вот, Нонна, твой любимый сервиз снова с тобой. Извини, что так долго не везла его тебе.

— Ничего страшного, — отозвалась бабушка, появляясь из крохотной кухоньки, куда она удалилась, чтобы не мешать Отису. — Всему свое время. Я же понимаю, что ты занята на работе.

Когда Консетта Цезарини приплыла в Соединенные Штаты из Италии более шестидесяти лет назад, она была восторженной молоденькой невестой. С тех пор утекло много воды, и она превратилась в сухонькую старушку с седыми волосами, от острого взгляда которой ничего не удавалось скрыть. Фрэнки иногда удивлялась тому, как она жила в разлуке с бабушкой все эти годы. Ах, безрассудство молодости!

К чести Нонны, она всегда относилась к своей внучке-бунтарке спокойно и понимающе, и Франческе очень бы хотелось вести себя с Габриэль подобным образом.

Женщина порывисто шагнула вперед, обняла старушку за плечи и поцеловала в макушку.

— Давно ли я говорила тебе, как сильно люблю тебя?

— Если память мне не изменяет, что, к сожалению, случается в последнее время, ты твердишь мне об этом каждый день с тех пор, как вернулась домой.

Вернулась домой. Франческа не стала спорить с бабушкой — она действительно ощущала, что вернулась домой. Когда-то она так люто ненавидела Блустоун-Маунтин, что сбежала из города на край земли. Теперь она поняла, что ее бегство было вызвано скорее чувством отверженности среди одноклассников, а не излишней любовью и опекой бабушки.

— Твоя память превосходна! Я просто стараюсь наверстать время, которое провела вдали от тебя.

— Думаешь, я проживу так долго?

— Нонна!

— Франческа Селеста Мари! Тебя не было рядом целую вечность! — Нонна лукаво улыбнулась. — Но я постараюсь оттягивать момент воссоединения с праотцами как можно дольше. Мне нравится видеть тебя повзрослевшей, и ты стала прекрасной матерью. Моя миссия выполнена.

С этими словами старушка направилась к контейнеру, стоящему прямо посреди комнаты. Затаив дыхание, Франческа наблюдала, как ее бабушка медленно ступает маленькими ножками, обутыми в домашние тапочки, расшитые бисером, как иссохшие костлявые пальцы поднимают крышку контейнера.

— Все цело? — спросила она. — Сколов нет?

— Нет, сервиз в безупречном состоянии, — заверила внучка. — Я лично вымыла и завернула каждый предмет. Габриэль лишь упаковывала все в контейнер. Кстати, о контейнере. Он поместится в твоем шкафу?

— Найду, куда пристроить.

Кто бы сомневался! Нонна выделит место для своего драгоценного сервиза, даже если ради этого половину вещей придется раздать бедным. Ее комнатка была самой крошечной во всем пансионе, но неожиданно оказалась довольно вместительной. Пластиковый ящик с сервизом поставили в шкафу между коробками с обувью и шкатулками с бисером и блестками, с которыми Нонна не смогла расстаться, даже перестав работать в мастерской.

— Так подойдет? — спросила Франческа, отступая от шкафа и поправляя жакет. — Сможешь до пальто добраться?

— Замечательно. Сервиз будет ждать, пока ты не встретишь достойного человека. Тогда я подарю его тебе на свадьбу, как когда-то твоей матери.

Эти слова ко многому обязывали.

— Это, конечно, хорошо, Нонна, но мы же уже говорили — никаких мужчин в моей жизни сейчас быть не может. Мне более чем достаточно забот в роли внучки, матери и управляющей пансиона. Я занята по горло. — Франческа захлопнула дверцу шкафа и села за столик, чтобы выпить кофе с бабушкой. — А как ты здесь устроилась? Чувствуешь себя как дома?

— Скорее как на отдыхе в пансионате.

— Неудивительно. Ты каждый день обедаешь с друзьями, три раза в неделю играешь в лото. Здесь вечный праздник. — Фрэнки ухмыльнулась. — Полагаю, ты заслужила немного веселья!

— О да! — улыбнулась Нонна. — Знаешь, что мне нравится больше всего?

Франческа отрицательно качнула головой.

— Общаться с тобой и Габриэль. Я так рада, что ты вернулась! Было бы ужасно, если бы мне так и не довелось познакомиться с правнучкой. Она прекрасная девочка.

Большие карие глаза старушки увлажнились. Каждое ее слово было столь искренним, что Франческа схватила руку бабушки и пожала ее в знак признательности. Говорить больше ничего не требовалось. Внучка поцеловала ее теплую ладонь.

— Знаешь, — чуть слышно прошептала она, отпуская руку Нонны, — если тебе здесь плохо, ты можешь вернуться домой. Я заново распакую все вещи… Будешь жить со мной и Габриэль. Мы продадим особняк, если ты беспокоишься о том, что нам будет трудно содержать его в чистоте и порядке, и подыщем для нас троих более удобное жилье.

Старушка посмотрела прямо в глаза Франческе и сказала:

— Я знаю.

— Ничего еще не решено окончательно. Если тебе не нравится в пансионе, только скажи мне об этом…

— Мне хорошо здесь, милая, — заверила ее бабушка, делая маленький глоток кофе из чашки.

— Лучше, чем было бы с нами?

— Ни то ни другое, — пожала она плечами.

— Что за абракадабру ты несешь? Переведи, пожалуйста.

— Это означает, что в моем возрасте приходится быть практичной.

Фрэнки скрестила руки на груди, словно стараясь отгородиться от суровой реальности.

— Ты можешь оставаться практичной, живя вместе с ними.

— Моя практичность привела меня сюда. Если помнишь, это мне пришла в голову блестящая идея переселиться сюда.

— Эта идея блестящая только в том случае, если жизнь здесь делает тебя счастливой, — возразила Франческа. — Я предлагала тебе жить с нами, но ты отказалась.

Нонна подняла свою чашку и прошептала: «Салют!», прежде чем сделать глоток. Помолчав немного, она сказала:

— Я не справляюсь с приготовлением еды, стиркой, уборкой, а в пансионе мне не нужно об этом беспокоиться.