Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов Страница 14

Балу. И какие у тебя воспоминания об этом отрезке времени, пока мы в Эрмитаже жили?

Леша. О! Эрмитаж! Это был такой, знаешь, большой отрезок времени, такое становление, что ли, взрослости какой-то, это лично у меня и, скорее всего, у Мишки тоже. Он же там собирался жить и вроде некоторое время жил. У вас же там был такой мини-отель, где Рябчик старался делать все более-менее технично и культурно, у него была кроватка посередине комнаты, обои, а во всех остальных комнатах была беда. Я помню, как Андрюха нарисовал в проекции замок, «угол обмана». Замок рисовался в углу, причем внутрь, а выглядело так, будто угол замка смотрит на нас. Вообще, Андрюха там много что разрисовал. Но при этом Рябчику все это очень сильно не нравилось, вся эта банда – «Вибратор», мы, вся эта массовая алкогольная и прочая тема. Но при этом как-то было весело, все с ума сходили по-своему, но задорно и неожиданно свободно!

Балу. Да, вот это ты хорошо сказал, именно «неожиданно свободно». Ты же концерты с нами играл в «Тамтаме», даже видео есть.

Леша. В «Тамтаме», да, весело было. Для меня это было даже не то, чтобы музыка, а такой, знаешь, прикол. То есть мне интересно было просто делать что-то новое, тусоваться. Не более того. Альбом мы записывали тогда, который, по-моему, куда-то сгинул, к сожалению. Или он у тебя остался еще?

Балу. Да ты че? Он лежит в нашей с Князем архивной группе в сетке. Там заморочка целая была, я съездил в Лос-Анджелес, отреставрировал его.

Леша. Надо будет как-нибудь… послушать.

Балу. Послушай! Собственно, там все песни, которые впоследствии вошли в диск «Собрание», лучшие за 10 лет.

Леша. Нет, я помню-помню, я даже помню, как мы записывались! Колю я помню, который нас записывал, или Боря его звали, Боря, по-моему.

Балу. Миша Кольчугин.

Леша. А-а-а, Миша Кольчугин, точно! Блин, все уже в голове спутал! Правильно-правильно, Миша Кольчугин. Я, кстати, встречал его потом на студии «Нева», мы с ним записывали наш концерт.

Балу. Да, он туда перебрался.

Леша. А на тот момент, когда мы «Истинного убийцу» записывали, для меня это было чем-то таким удивительным, чем-то уже более серьезным, что ли. Типа: «Вот мы уже начали окучивать студию!» Это было чем-то таким масштабным. Помню, как кассету прослушивали на чьем-то серебристом магнитофончике, и было полное ощущение, что вот оно – настоящее. Что еще чуть-чуть – и будет какой-то прорыв, случится что-то волшебное. То есть оно уже случилось, но еще какое-то предчувствие было чего-то такого в воздухе, остренького, щиплющего… И это было очень прикольно!

Балу. И снова ты в точку! Именно такое предчувствие, при этом мы ничего не ждали и ни на что не надеялись.

Леша. Я помню, как Миша все ходил с этой кассетой и твердил: «О, вот это круто-круто, вот это то, что надо!» Было что-то большее в этом. Не просто такая записулька, это было такое дыхание, типа вот, мы можем. Ну и материал на альбоме был весь такой активный и, знаешь, какой-то он был островатый. Дальше у группы пошло немножко не так, по-другому. Такие впечатления были в первый и последний раз. С альбомом «Камнем по голове» было уже не так, вроде «ну это понятно, можем, так должно быть, естественно, иначе никак»!

Балу. Кстати, я сейчас послушал: блин, он нормальный, а чего мы тогда недовольны были качеством звука? Зачем потом все переписывали? Обалденический звук вообще.

Леша. Так, я тебе говорю, проблем-то не было, я помню, что нам это понравилось. В дальнейшем альбом «Король и Шут» с теми же песнями (он уже стал такого синенького цвета), но совсем другой, потяжелее, в смысле не по звуку, а по характеру. Ушла легкость!

Балу. Ну, хотелось все лучше и лучше…

Леша. Как обычно…

Балу. Ха.

Леша. Тот альбом – он был легким, он был таким панковским альбомчиком, таким, понимаешь, который создает настроение легкости.

Балу. Да мы себе же даже по кассете не наделали!

Леша. А в дальнейшем все это ушло в какое-то напряжение. И, может, по качеству запись стала и лучше, но вот настроение было уже другое, а… ну ведь мы молодые совсем были, и это чувствовалось.

Балу. Поэтому я и рекомендую тебе, дорогой читатель, послушать альбом «Истинный убийца» в оригинальной записи. Настойчиво рекомендую. Зачем слова, когда все ответы есть в музыке! И еще раз спасибо всем, благодаря кому эта запись чудом (!) дожила до наших дней!

* * *

А Леша тоже был в юности приколист еще тот. Один раз уболтал меня пойти в навороченный антикварный магазин на Невском и спросить, есть ли у них в продаже барабанные палочки. Там они бывают, говорит. Я и пошел. А потом по приколу высадил меня на такую измену, что я полдня ходил – в себе сомневался. Дело было так. Зависли мы с ним как-то в парадной – так, поболтать. Дело в том, что наша общая знакомая по кличке Муха обокрала меня, пользуясь тем, что я свободно пускал ее к себе в дом. Хуже всего было то, что она украла мамины деньги, отложенные на жизнь после отпуска. И меня поражало: как так? Зачем? Ведь моя дружба стоит дороже. Если б она просто попросила на что-то срочное и важное, то я и так дал бы. Да еще пошел бы и занял где-то для нее. Так что я решил, это даже хорошо, что она меня обнесла – легко отделался. Узнал хоть, что человек рядом был ненастоящий. Зато теперь могу забыть о нем, и он исчезнет из моей жизни. Будет ли он вечно болтаться в своей пустоте или просто погаснет, как зеркало в темноте, – мне без разницы. Для меня его больше нет. И тут Леха вдруг говорит:

– Шура, а ты знаешь, что ты – сумасшедший? И к тебе все люди относятся как к ненормальному. Ты не просто наивный и доверчивый, у тебя в жизни все окружающие люди – друзья. Если только они сами не говорят, что враги. А ведь и те, кого ты считаешь врагами, может, и не враги тебе, а просто не хотят иметь дело с таким юродивым. Тебя ведь даже когда предают, обманывают и кидают, ты считаешь это исключением из правил. Как будто все вокруг хорошие, и только иногда попадаются плохие. А все наоборот. Поверь мне, я знаю. Просто обрати внимание на то, как к тебе люди относятся!

И я реально об этом полдня думал. Думал-думал и понял, что вот это как раз и есть путь к сумасшествию. А он меня просто развел! Впрочем, вспоминая всю историю нашей дружбы, справедливости ради надо заметить, что мы не только помогали и заботились друг о друге, но и прикалывались друг над другом – мама не горюй. Хотя мои приколы все-таки не были такими изощренными. Я всегда относился к нему, как и Горшок, – как к младшему брату.