Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно "валить из Рашки" - Михаил Делягин Страница 13

Тем не менее, несмотря на колоссальную историческую роль Ленина, в настоящее время его образ практически утратил свою актуальность для нашего общества. Самой популярной, самой важной для современного общества исторической фигурой, подлинным «именем России» является Сталин. Недаром была шокирована авиакомпания «Люфтганза», объявившая в Интернете конкурс на лучшее название своего самолета и получившая благодаря широкому голосованию из России в качестве наиболее популярного имени «Сталинград».

Между тем широкие дебаты о Сталине практически отсутствовали в общественном сознании еще 10 лет назад, а лет 5–7 назад они лишь разворачивались.

Что произошло за это время?

Похоже, ответ прост: осознание обществом недееспособности нынешней власти и крах надежд, связанных с нею. Хотели Штирлица, а Штирлиц оказался Шелленбергом, да еще и проворовавшимся.

Надежды на цивилизованную справедливость опадают, как осенние листья, обнажив фигуру нецивилизованной, дикой справедливости – Сталина.

Это единственный руководитель в нашей истории, который осуществил успешную техническую и социальную модернизацию – причем буквально из пепла. И, несмотря на все ужасы (не только коллективизации и большого террора, но и повседневной мирной жизни), это самый близкий к нам во времени пример успешного и быстрого качественного развития нашей страны. То пространство, в котором мы живем, и та социальная структура, в которой мы вертимся, созданы в своей основе Сталиным, а в кризисы людям свойственно возвращаться к истокам.

А Россия XX века, как русская литература из «Шинели» Гоголя, вышла из шинели Сталина.

Я плохо к нему отношусь: для интеллигенции в 1920–1930 годах он был примерно тем же, чем для нынешней интеллигенции является Рамзан Кадыров, – но говорить из-за моих эмоций, что дважды два пять, невозможно.

В том числе потому, что Хозяин учил не лгать.

Нынешняя активизация дебатов о нем – это активизация не дебатов, а антисталинских истерик.

Помимо испуга коррумпированной бюрократии, примерившей на свои поступки и свою мораль сталинские нормы наказаний, важно и то, что В. В. Путин, осознанно или нет, пытался подражать Сталину. У него получился «не маленький, но очень маленький Сталин», однако общество уловило это едва ощутимое сходство, и антипутинское либеральное наступление развертывается и как антисталинское: Сталин выступает всего лишь псевдонимом Путина, хотя это и оскорбительно для обоих (оскорбительно равно – правда, по разным причинам).

Нынешняя натужная антисталинская кампания, насколько можно судить, представляет собой попытку извратить историю не в стратегических интересах, как это делалось в нашей стране в прошлом, а в корыстных и сиюминутных политиканских целях. И предпринимают ее не люди, думающие – пусть даже и неправильно – о будущем своего народа, а контуженные своей историей, пусть даже и взобравшиеся на высокие посты, подрабинеки [2]всех мастей.

Это попытка лишить нас всего советского периода нашей истории, превратив нас в Адольфов, не помнящих родства. Это попытка, разрушив тем самым нашу идентичность, лишить нас способности защищать свои права: как народа – в глобальной конкуренции, как граждан – во внутриполитической борьбе с клептократией.

И наконец, это попытка расколоть общество еще по одной линии, чтобы продолжать реализовывать средневековый принцип «разделяй и властвуй».

Но нельзя забывать и о трагедиях большого числа людей, которые просто и честно пользуются случаем, чтобы излить свою боль. Это честные люди, и надо уметь уважать их чувства. В нашей стране противоестественно требовать любви к Сталину – но необходимо требовать признания его фактом истории, понимания его как факта истории и уважения – как закономерного явления, определенного этапа развития. Я пишу это, ненавидя Сталина как человека, ибо могу рассказать не только о войне, но и о тридцатых и пятидесятых годах много такого, о чем не писали у нас даже в самом яром угаре перестройки.

Но личные трагедии и чудовищные зверства не отменяют бесспорного факта создания качественно новой и при этом более справедливой и более гуманной цивилизации (контуженным демократической пропагандой «жертвам Фурсенко» для понимания этого достаточно сопоставить озверение 20-х годов и террора времен первой русской революции с нормами жизни советского общества 60-80-х годов), как не отменяют и факта полностью искусственного, но успешного индуцирования вроде бы полностью израсходованной общественной пассионарности, которую не удавалось потом загасить на протяжении целого застойного поколения.

Осознание технологий общественного развития, во многом стихийно, а может быть, и случайно нащупанных тогда, позволит применить их и сейчас, после оздоровления государства. Осознание этих технологий позволит применить их уже без ненужных жертв и без разрушения инициативы, в первую очередь управленческой, являющейся главным преступлением Сталина, если смотреть из сегодняшнего времени, – или неудачей, если смотреть из времен его жизни.

Не будем забывать, что Сталин был неправ хотя бы потому, что созданная им система породила Горбачева.

Вымарывание Сталина из истории нашей страны неразрывно связано с другой попыткой, вышедшей на поверхность официальной пропаганды в преддверии 65-й годовщины Великой Победы, – подменить советский миф (то есть стандарт общественного сознания) о войне, то есть о торжестве справедливости через жертвы и страдания, новым, гламурным мифом об одной лишь Победе, а именно о получении результата как такового сразу, без усилий.