Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать - Алексей Слаповский Страница 10

У каждого свой круг. Круг жизни. Круг работы. И главное — круг общения. Особенно когда человек мыслит, а не существует.

Николаев такой круг имел и был счастлив. Как бы ни крутила и ни мытарила его судьба, а она крутила и мытарила его довольно сильно, он знал: у него есть свой круг. Пусть не поймет его жена, пусть обхамит его столбовой начальник, пусть хватает за руки и за ноги, как взбесившийся пес, быт, — у него свой круг.

И это не значит — собираться всем вместе, читать стихи, пить вино или ухаживать за женщинами. Можно и не собираться. Можно зайти к кому-нибудь из своего круга — и поговорить. Можно и не заходить, а просто встретить на улице и постоять пять минут, обсуждая дела. Главное — чувствовать даже на расстоянии общность мыслей, идей, тем для обсуждений, чувствовать свойство. Главное — чувствовать принадлежность. Упомянет, например, сослуживец такого-то человека, а Николаев небрежно скажет: «Такой-то? Славный мужик. Человек нашего круга!» И пусть сослуживец обидится и надуется, — сам виноват, не накопил, значит, таких достоинств, чтобы попасть в этот круг. Правда, возможно, у него тоже есть свой круг, но уж конечно не такого качества, не такой общности, не такого свойства.

И вот однажды Николаев ехал в троллейбусе и увидел двух людей из своего круга, стоящих к нему в толчее спиной, и хотел их окликнуть. Но вдруг услышал их разговор. Худой и небольшого роста и поэтому насмешливый человек говорил высокому и дородному и поэтому добродушному человеку:

— Важно что? Важно иметь свой круг. Не круг жизни и работы, а свой круг. Круг общения. Но важно и что? Чтобы уж свои люди были — свои люди. А то иногда привяжется посторонний и считает себя своим. С разговорами лезет. Про плечу, видите ли, хлопает. Наш человек! — о тебе говорит. Неприятно!

— Ты кого имеешь в виду? — спросил дородный человек, который, несмотря на полноту, любил конкретность.

— Да хотя бы Николаева, — сказал худой. — Явно ведь не наш человек, не нашего круга. Чего он лезет?

— Не наш, — вздохнул дородный — хоть и с добродушием.

Николаева прошиб холодный пот.

Он выскочил из троллейбуса, побежал домой и тотчас повесился.

Еле его успели соседи снять, еле врачи успели спасти его.

И это опять получилась грустная история, как бы неуместная в ряду моих оптимистических рассказов.

К тому же, вы скажете: враки.

Я бы рад, если бы враки, но подлинность случившегося могу удостоверить клятвенно — поскольку тем худым человеком, сказавшим роковые неосторожные слова, был я сам.

Вот так вот.

Коля и Оля

Рассказ с картинками

Могло быть просто.

Могло быть хорошо.

Например, Коля и Оля учатся в одном классе и сидят за одной партой.

К окончанию школы они влюбляются друг в друга.

Они вместе поступают в институт и женятся.

Они трудятся, у них появляются дети, две девочки.

У детей тоже появляются дети, а Коля и Оля старятся, но живут долго, с любовью и взаимностью, — и умирают в один день.

Но в жизни все сложнее.

Во-первых, Коля и Оля учились в разных школах и вообще в разных районах большого города.

Тем не менее, мама Коли работала в магазине продавцом товаров.

А папа Оли был шофер машины.

Однажды он ехал мимо магазина и увидел магазин, остановил машину и зашел, чтобы купить свежего сливочного масла, как просила жена. Но свежего сливочного масла не оказалось.

Тогда папа Оли обругал маму Коли, а она была не виновата, что не было свежего сливочного масла, а если бы оно было, она с улыбкой бы ему отвесила, и, возможно, они разговорились бы, и папа Оли пригласил бы маму Коли всей семьей в гости к своей семье и Оля с Колей познакомились бы. Но этого не случилось.