Записки одной курехи - Мария Ряховская Страница 10
Записки одной курехи - Мария Ряховская читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
В деревне всегда много происшествий – не то что в городе.
Вот опять у нас в деревне необыкновенный случай произошел. Топталась я на дороге, изучая поведение гусей. Вдруг несется ко мне папа и еще с мостика кричит:
– Иди скорей на ферму, там корова тонет!
И убежал. Я за ним, а по дороге думаю: где ж корова могла утонуть? Разве что в болотине Екатерининского канала? Но это далеко от фермы, и там никогда не пасут.
Прибежала на ферму.
Вижу: все жердяи наши собрались, через ограждение вокруг сточной ямы перекинулись, глазеют туда. А там – корова в навозе барахтается, голова одна на поверхности! Яма эта сразу за фермой находится, и в нее транспортер ежедневно навоз сбрасывает. Видно, кто-то забыл двери закрыть в торце фермы, корова шла, шла, о чем-то своем думала – и упала. Теперь она при смерти. Храпит, задыхается, из сил выбилась – барахтаться. Над вонючим морем одни ноздри уже торчат. Дядя Шура Серый выламывает доски из ограды загона и наспех их сколачивает.
Тетя Капа, отставной бригадир доярок, полгода как на пенсию вышла, кинула дощатый плотик в навозное море и ступила на него. Самая храбрая женщина из всех доярок, одна не боится! Моя бабушка, хоть ее «расстреляй на этом месте», как она говорит, на такое бы не пошла. В руках у тети Капы веревка с петлей, кидает она петлю на рога корове, другой конец привязывает к трактору. Серый заводит.
Корову тащили, она лежала боком, разбросав ноги и безнадежно взирала на мир.
Приволокли ее к загону, ворота перед ней открыли, но, ступив на вновь обретенную землю, она, шатаясь, пошла куда-то вдаль, в сторону поля. Лирический ее порыв не был понят: ее завернули и повели на ферму, мыться.
– Гляжу – и мучаюсь! – признавался мне Серый по пути к дому. – Хоть я уже заводской рабочий, к этой инстанции не отношусь, а не могу смотреть на коровью погибель! В душе я – пастух и пастухом умру! Любовь у меня к этому делу – и все!
Прошел год.
Я ходила в третий класс и много читала. Но только о кладах. Во-первых, старинное издание Черткова «Описание древнерусских монет» – к ужасу родителей: «Маша, не возись с пыльными книжками!» Во-вторых, «Легенду о золотой бабе» Курочкина, и в-третьих, журнал «Уральский следопыт». Журнал этот папа привозил от родни, из Перми. Однако больше всего я любила пословицы и приметы в сборнике Даля. Они стали моими девизами: «клад со словцом кладется», «то и клад, что в семье лад», «умеючи и заклятой клад вынимают», « клад положен, головою наложен, а кто знает – достанет», «на клад знахаря надо». Еще я вырезала заметки из газет, – готовилась продолжать свои поиски.
В мае приехала в деревню, одолела щелястые лавы, кое-как поправленные жердяями, – первый дом – Нюрин. Родители убежали вперед, я зашла, поздоровалась.
Этим летом мне пришлось принять деятельное участие в судьбе Тани, парализованной почтаркиной дочери.
Как мотало Нюру с Таней по свету! Нигде не приживались. Где-то под Вологдой было их последнее перед Жердяями пристанище. Там восемнадцатилетняя Таня повздорила с соседкой, вдовой, из-за парня. О той женщине ходили дурные слухи, и многие советовали Тане отступиться. Однажды соперница пригласила Таню в гости, и, хотя они за версту друг друга обходили, Таня решила принять вызов. Та говорит:
– Выпей пока воды, я самовар включила… А за самоваром тогда и поговорим, как нам жить-поживать… Эх, жарища!
На следующий день Таня захворала: очень болели ноги, ломило спину.
Стала худеть, выпадали волосы. Поговаривали, что случился сглаз.
Мать и дочь решили уехать подальше от злосчастного совхоза, списались с Капой, Нюриной сестрой. Она звала к себе.
В Жердяях купили этот дом, косой и кривой. Вскоре после переезда Таню парализовало и ноги отнялись первыми. В то время, к которому относится эта глава, Таня почти слегла, жили только руки. Когда еще могла полусидеть, вязала. Я приносила ей ромашки. Неделю без ромашек ей не пережить, присылает сказать, что ждет букет.
В Твери Нюра разыскала карельскую общину евангелистов. Эти места хорошо знала, ведь они с Капой родом из-под Твери, карелки. Вот и посоветовали Нюре свои: «Уверуешь – Господь дочку исцелит». Община только образовалась, и Нюра была одной из самых деятельных новообращенцев: ездила за дровами, книгами для верующих.
Но вот прошло три года, как поселились они в Жердяях, и почти три года, как Нюра ездила молиться. Небесной помощи все не было.
Тут опять нашлись советчики, намекали: «Чем заболела – тем и лечись».
И пошли колдуны. Одна старуха посоветовала: «Помощник тебе нужен в твоих поисках. Возьми с собой непорочную девочку и ступай искать сильного колдуна».
Долго Нюра угощала меня мятными пряниками и «дедовскими» вафлями, пока решилась уговорить поехать с ней. Входила в доверие, мое и родительское.
Разыскали одну городскую, солнечногорскую, колдунью. Приехали. Желтый двухэтажный барак на окраине города. Туалет в огороде. Открыла крашенная в блондинку молодая баба с зелеными веками. Рыжая помада отливала сиреневым, низким голосом грубовато спросила:
– Вы кто?
– Больные. За помощью… Советом. Из Жердяев.
Из-за ноги ведьмы вынырнул серый зверек.
– Какой пусик! Кто это? – обрадовалась я.
– Норка. Пусик – только жрет много. Сама ем суп из пакета – а ей варю с мясом. Как вас звать-то?
Мы назвались.
– А меня Зинаидой. Проходите.
Зинаида владела комнатой и кухонькой. Пока Нюра рассказывала о своем горе, я приглядывалась. Почти всю комнату занимала стенка из ДСП. Еще был продавленный диван, где спал черный кот, и стол в изрезанной клеенке. В углу за стенкой еще один стол – маленький, на двух ногах, прибитый к стене. Покрыт красным бархатом с кистями, на нем фигурки. Рогатый мужик и голая женщина.
– Хм, а покрывало у вас на столе точно такое, какой у нас в школе флаг стоит, возле Ленина, – сказала я.
– А это и есть флаг. Видишь, на нем вождь вышит?
– А это что за фигурки? – опять спросила я.
– Богиня-матерь и Рогатый бог, – важно ответила ведьма.
– Котик… Как зовут? – Я погладила кота.
– Имп. По-английски – «Черт». Из прошлого кота мой друг по содружеству сделал перчатки для культа. Я сама не могла. Жалко очень…
– По какому содружеству?
– Солнечногорских ведьм.
– Убили? – ужаснулась я.
– Слушай, а зачем ты ребенка с собой таскаешь? – обратилась Зинаида к Нюре.
– Мне посоветовали, что надо невинную дитю…
– Бред, – отрезала Зинаида. – Чем меньше детей посвящено, тем лучше.
– Ты такая молодая, красивая, – любовалась на Зинаиду Нюра, – а жизнь свою дьяволу отдала.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии