Один день в декабре - Джози Силвер

Лори

Поражаюсь, как это люди, которые пользуются общественным транспортом зимой, до сих пор не подохли от яростных атак микробов. В течение последних десяти минут на меня чихают и кашляют со всех сторон. Старикан, который сидит напротив, похоже, сморкается в свою футболку.

Я так устала, что готова уснуть прямо здесь, на втором этаже этого тряского, набитого до отказа автобуса. Слава богу, с работой покончено до Рождества! Ни мой бедный мозг, ни мое несчастное тело не вынесут еще одной смены за стойкой регистрации отеля. Я буквально засыпаю на ходу, хотя со стороны может показаться, что я полна сил. Планирую впасть в зимнюю спячку до начала следующего года, тем более что завтра я собираюсь вернуться в ностальгический уют родительского дома. В перспективе каникул в тихом небольшом городке есть что-то успокоительное, хотя не все мои детские воспоминания можно назвать счастливыми. Даже в самых дружных семьях случаются трагедии, была такая и в нашей. Надо признать, рана, которую эта трагедия оставила в моей душе, не затянулась до сих пор. Но я не собираюсь зацикливаться на этом, ведь Рождество принято считать временем любви и надежды. А также временем, когда можно отоспаться, что в данный момент для меня особенно привлекательно. Спать, спать и спать, просыпаясь лишь для того, чтобы наперегонки с моим братом Дэрилом и его девушкой Анной набить желудок всякими вкусностями и посмотреть какой-нибудь слащавый рождественский фильм. Ведь если что и способно побороть усталость, так это желание полюбоваться неким придурком, который, невзирая на жуткий холод, торчит под окнами жены своего лучшего друга с плакатом, сообщающим, что он будет любить ее вечно.

Прижимаюсь лбом к запотевшему стеклу и смотрю на Камден-Хай-стрит, залитую рождественскими огнями, на витрины магазинов, где выставлено все на свете — от кожаных курток до кошмарных сувениров. Сейчас только четыре часа дня, но над Лондоном уже висят сумерки. По-моему, сегодня вообще не было ни одного светлого часа.

Собственное отражение в окне подсказывает мне, что было бы неплохо вытащить из волос разноцветные блестки, которыми меня заставила посыпать голову эта глупая корова, моя начальница. Вид у меня такой, словно я изображаю архангела Гавриила на рождественском представлении в начальной школе. Но мне лень даже пошевелить рукой. Тем более, людям вокруг абсолютно наплевать, как я выгляжу. На меня никто не обращает внимания: ни уткнувшийся в газету унылый толстяк, занявший своей задницей почти все рассчитанное на двоих сиденье, ни школьники, галдящие на задней площадке, ни сопливый старикан, который сидит напротив.

Шевелись, мысленно обращаюсь я к автобусу. Двигайся быстрее. Вези меня домой. Хотя сейчас, когда Сара, моя подруга, с которой мы снимаем квартиру, уехала к родителям, дома у меня довольно тоскливо. Я уже по ней скучаю. Ничего, завтра я тоже уеду, напоминаю я себе.

Автобус вздрагивает и останавливается. Я наблюдаю, как пассажиры проталкиваются к выходу, а другие теснятся у входа. Похоже, они решили проверить, сколько людей может втиснуться в один автобус.

Какой-то парень сидит на откидном сиденье под козырьком автобусной остановки. В руках у него книга в твердой обложке. Как видно, это не его автобус. Я обращаю на него внимание, потому что он выглядит совершенно безучастным к царящей вокруг суете, словно зритель в кинотеатре с 3D-эффектом, невозмутимо восседающий в своем кресле посреди калейдоскопа событий.

Лица его мне не разглядеть, вижу лишь светловолосую макушку. Наверное, когда волосы у него отрастают, они начинают виться, проносится у меня в голове. На нем синее шерстяное пальто, напоминающее бушлат, шея замотана длинным шарфом, из тех, что вяжут своим внукам любящие бабушки. Этот идиотский шарф совершенно не вяжется с его стильным прикидом: узкими черными джинсами и высокими ботинками на толстой подошве. Все внимание парня поглощено книгой, которую он держит в руках. Я протираю стекло рукавом, скашиваю глаза и выгибаю шею, пытаясь прочесть название на обложке.

Не знаю, поймал ли парень боковым зрением движение моей руки или блеск мишуры на моих волосах, но он поднимает голову и мигает. А потом взгляд его останавливается на моем окне. На мне.

Мы смотрим друг на друга, и я не могу отвести глаз. Чувствую, губы мои двигаются, словно я пытаюсь что-то сказать. Одному Богу известно, с какой радости у меня вдруг возникает неодолимое желание выскочить из автобуса. Да, выскочить из автобуса и оказаться рядом с этим парнем. Но я этого не делаю. Я не двигаюсь с места, потому что понимаю: у меня нет ни малейшего шанса пробиться к выходу прежде, чем автобус отойдет от остановки. Все, что остается, — гипнотизировать парня взглядом, внушая ему желание вскочить в мой автобус.

Нельзя сказать, что он какой-то обалденный красавец или похож на кинозвезду. Но его мальчишеская взъерошенность и серьезный, пытливый взгляд, словно спрашивающий, кто я, пленяют мое сердце. Не успеваю рассмотреть, какого цвета у него глаза. Наверное, зеленые, но, может быть, голубые?

Тут происходит нечто. Конечно, вы можете сказать, что я выдаю желаемое за действительное. Но уверена, парень тоже вдруг ощущает действие электрического разряда, словно некая невидимая молния, сверкнув в воздухе, соединила нас своими концами. Узнавание — вот что светится в его округлившихся глазах. Он недоверчиво моргает, словно неожиданно увидел старого друга, с которым не встречался много лет, и не может поверить своим глазам.

Взгляд его говорит что-то вроде: «Неужели это ты?!» или: «Как я рад тебя увидеть!».

Его глаза устремляются на толпу, по-прежнему суетящуюся у дверей автобуса, и возвращаются ко мне. Мне кажется, я слышу мысли, проносящиеся в его голове. Он спрашивает себя, не будет ли это безумием — прыгать в автобус, который идет совсем не туда, куда ему нужно. Прикидывает, какие слова можно произнести, когда он поднимется ко мне на второй этаж и нас уже не будет разделять оконное стекло. Опасается, что попадет в дурацкую ситуацию.

Нет-нет, мысленно пытаюсь внушить ему я. Ты не попадешь в дурацкую ситуацию. Я не допущу, чтобы она стала такой. Прошу тебя: садись в этот чертов автобус. Парень смотрит прямо на меня, и уголки его красиво очерченного рта трогает улыбка, которую он не может сдержать. Я улыбаюсь в ответ, что, конечно, очень легкомысленно. Но я тоже не могу сдержаться.

Прошу тебя, садись в этот автобус. В глазах его вспыхивает решимость, он закрывает книгу и засовывает ее в рюкзак. Встает и идет к автобусу. Я, затаив дыхание, прижимаю ладонь к стеклу и мысленно умоляю его поторопиться. До меня доносится противное шипение дверей и урчание двигателя.