Пройдя долиной смертной тени… - Александр Варавин

Я давно мечтал побывать в Непале, видимо, где-то в глубине души надеясь прикоснуться к каким-то мистическим тайнам Гималаев и волнующим воображение экзотическим древностям рассвета цивилизации. Однако Катманду не произвел на меня никакого впечатления, что было очень странно. Не могу, впрочем, сказать, что испытал какие-то особенно неприятные эмоции. Прямо сказать — почти ничего и не испытал. Сойдя с автобуса Лумбини — Катманду в декабре 1999 года, я арендовал моторикшу до отеля, договорившись проделать обзорную поездку вокруг дворцовой площади и старого города.

На первый взгляд столица Непала предстала довольно яркой и экзотичной, но практически сразу у меня возникло смутное ощущение какой-то театральной бутафории в окружающих строениях и движениях человеческой реки. Словно я оказался внутри съемочного павильона с хорошо выполненными декорациями. Как будто — пришло на ум такое сравнение — на выкопанный из глубин земли скелет динозавра натянули пластиковую кожу и покрасили разноцветными бодрыми красками.

Индуистские и буддийские храмы, тесно соседствующие друг с другом, но построенные в разные века и даже в разные тысячелетия, хоть и радовали глаз экзотическим колоритом, но оставляли ощущение легкого дискомфорта и производили впечатление какой-то неподлинности. Так в детской коробке с игрушками можно увидеть старый латунный чайник, наполовину заваленный пластиковыми кирпичиками «Лего» и придавленный сверху деревянной пожарной машиной с отломанными колёсами. Я, взрослый, вломился в эту детскую комнату. В кукольный мир.

Узкие средневековые улочки старого города с огромным количеством святилищ, казалось, были покрыты толстым слоем воска и отполированы для придания большей нарядности. Даже грязь и лужи на земле выглядели творчеством неизвестного художника-оформителя. Сотни маленьких мастерских по изготовлению всего на свете, монахи в красном и желтом, пестро одетые женщины, непальцы, индусы — всё здорово напоминало огромную съемочную площадку и актеров в ожидании раздачи сценария для новой постановки. И толпы, толпы туристов. Европейцев, японцев, американцев и прочих жующих, галдящих, таскающих камеры и пакеты с сувенирами и барахлом из бутиков. Бары, рестораны и шоу.

Десятки храмов и пагод разных эпох, которые прятали заплаты многочисленных реставраций среди бетонных современных зданий, наверное, должны были поражать контрастом разделяющей их пропасти времени, но воспринимались мной как строения одной эпохи. Даже всемирно известные и вызывающие туристический ажиотаж пагода Катх Мандир и ступа Сваямбунатх со «следами присутствия» царя Ашоки смотрелись глянцево и неубедительно. Я так и не смог принять для себя их оригинальность.

Конечно, выглядело всё очень красиво и не было сомнений в культурной ценности этих сокровищ, однако мною они не воспринимались как настоящие. От них не исходило никакой энергии. Просто сотни лет подряд шел какой-то спектакль. Костюмированная драма.

Тысячи статуй и барельефов с гротескными фигурами людей, божеств и демонов цинично разочаровывали при внимательном рассмотрении. Появлялась уверенность, что столетия назад были запечатлены подлинные изображения всех этих существ, но с течением времени каждые поколения добавляли поверх оригиналов новые и новые детали, пока не превратили живые образы в мертвые маски и уродливые фигуры.

В один из вечеров, когда я ужинал в кафе с «чудесным видом» на храмовый комплекс Боднатх, подсвеченный гирляндами разноцветных ламп, я внезапно понял, что именно смутно чувствовал все эти дни. Этот город — будто огромное кладбище. Не буквально, хотя и обычных мертвых здесь хватало, но кладбище богов, духов и демонов, давно канувших в Лету. Памятники архитектуры с их золочеными символами и фресками — просто великолепные надгробия существ и знаний, ушедших в небытие.

Однажды мне довелось побывать в Варанаси, центре индийского индуизма, где на берегу Ганга ежедневно сжигаются сотни умерших со всей Индии и жирный пепел от сгоревших и отправленных в реку тел можно ощутить на собственных губах. Там я почувствовал, что сами божества, демоны, герои и их деяния воспринимаются как нечто существующее по сей день. Культ смерти в индуизме вызывающе ярок и силен, но тем более подчеркивает жизнь. И древние стены храмовых построек, несмотря на возраст, словно излучают энергию жизни.

Здесь, в Катманду, не так… Мертвые камни. Жизнь била ключом в деловом центре города, в безумном дорожном трафике, в толпах спешащих куда-то непальцев и распахнутых дверях бистро и магазинов. Но то была обычная суетливая современная человеческая жизнь, без загадочной мистики древности и прикосновений оккультных тайн.

Прожив неделю в недорогом, но опрятном отеле близ буддийского монастыря Копан, покрутив лубочные молитвенные колеса и вдоволь послонявшись по живописным окрестностям, я впал в легкую меланхолию и скуку.

Единственным событием, которое немного подняло мой упавший дух, была поездка в таинственные пещеры со «Спящими Предтечами», прямо по следам «экспедиций» известного российского офтальмолога. Предложение со стороны местных проводников — шерпов — на тот момент серьезно превышало спрос и сопровождалось недюжинным напором. Так что за сто двадцать долларов — в которые входили еще и ланч, ужин и ночевка на развалинах древнего монастыря — я легко договорился об экскурсии непосредственно на рецепции отеля, предварительно ознакомившись с рекламной брошюркой.

В пещерах, как и было обещано, в грудах кварца или еще какой-то геологической слюды, я с легкостью и удовольствием опознал замурованные тела лемурийцев и даже загадочных гипербореев. Особенно понравился ланч, который состоял из традиционной тибетской цампы. Большая пиала чая с ячменной крупой, мукой и жиром яка. Выглядело и пахло это блюдо непрезентабельно, но на вкус оказалось очень неплохо. Жаль, что «древний монастырь» оказался остатками каменного загона для скота с окаменевшими залежами навоза и растянутым над ним ветхим брезентовым тентом.

Вернувшись в гостиницу на следующий день и получив совет от компетентного «Lonely Planet», я решил двигаться в Лхасу, на китайскую сторону. Для меня это была последняя надежда прикоснуться к сокровенной мистике Тибета, пусть хотя бы и визуально. Самый простой способ — купить трёхдневный тур за триста долларов с доставкой на самолете и обратно. Но я решил ехать автобусом, тем более, что справочник уверял об отсутствии проблем с китайской визой на пограничном переходе в Кодари-Жангму, конечно, если через туристическое агентство подготовить необходимые разрешения и попасть в организованную группу туристов.

Из любопытства я купил билет на обычный «местный» автобус, проигнорировав полноценный лайнер, следующий по стандартному туристическому маршруту. К тому же, мысль двигаться по старой объездной грунтовой дороге, заезжая по пути в аутентичные непальские деревни, показалась мне вполне в духе серьезного путешествия.