Сад вечерних туманов - Тан Тван Энг
- Доступен ознакомительный фрагмент
- Категория: Книги / Современная проза
- Автор: Тан Тван Энг
- Страниц: 112
- Добавлено: 2019-05-12 10:34:56
- Купить книгу
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту egorovyashnikov@yandex.ru для удаления материала
Сад вечерних туманов - Тан Тван Энг краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сад вечерних туманов - Тан Тван Энг» бесплатно полную версию:Малайя, 1951. Юн Линь - единственная, кто выжил в тайном японском концлагере. В этом лагере она потеряла свою любимую сестру - та разделила ужасную судьбу тысяч заключенных. Единственное, что Юн Линь может сделать для сестры, - исполнить ее мечту, создав дивной красоты японский сад. Юн Линь ненавидит японцев, отнявших у нее близких и чуть не убивших ее саму. Но ей приходится обратиться к японцу Аритомо, в прошлом императорскому садовнику, который готов обучить ее своему искусству. Она понимает, что у Аритомо есть тайна, и его неожиданное исчезновение подтверждает ее предположения. Пройдет целая жизнь, прежде чем Юн Линь удастся приблизиться к разгадке этой тайны…
Сад вечерних туманов - Тан Тван Энг читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Моей сестре
и
Opgedra aan A J Buys —
sonder jou sou hierdie boek dubbel so lank
en halfpad so goed wees.
Mag jou eie mooi taal altyd gedy [1].
THE GARDEN OF EVENING MISTS
Есть богиня памяти, Мнемозина, но нет богини забвения. А ведь должна быть: они же сестры-близнецы, антиподы-двойняшки, и рядом, по обе стороны от нас, шествуют всю нашу жизнь, споря, кому владычествовать над нами и кто мы такие, на всем нашем пути, до самой смерти.
Ричард Холмс
Когда-то на горе, выше облаков, жил человек, который прежде был садовником императора Японии. Немногие знавали о нем до войны, но я знала. Он покинул свой дом на краешке восходящего солнца, чтобы поселиться на центральном нагорье Малайи. Мне было семнадцать, когда я впервые услышала от сестры рассказ о нем. Пройдет десять лет, и я отправлюсь в горы, чтобы встретиться с ним.
Он не извинялся за то, что его соотечественники сотворили с моей сестрой и со мной. Ни в то иссеченное дождем утро, когда мы впервые увиделись, ни во всякое иное время. Какие слова уняли бы мою боль, вернули бы мне сестру? Никакие. И он понял это.
Немногим это удавалось.
И через тридцать шесть лет после того утра я вновь слышу его голос, приглушенный, но звучный. Воспоминания, которые я держала взаперти, стали пробиваться на свободу, как ледяные торосы, разрывающие трещинами арктическое мелководье. Течение сна плавно несет эти треснувшие льды к утреннему свету памяти.
Недвижимая тишина гор будит меня. Глубина молчания – вот что позабылось мною о жизни в Югири [2]. Когда я открываю глаза, воздух наполнен невнятным ропотом дома.
«Старый дом хранит свои потаенные воспоминания», – приходят на память слова, сказанные мне однажды Аритомо.
А Чон стучит в дверь и негромко окликает меня. Я встаю с постели, надеваю халат. Оглядываюсь, ища перчатки, и нахожу их на столике у кровати. Натягивая их на руки, разрешаю домоправителю войти. Он входит, ставит на стол у стены оловянный поднос с чайником чая и тарелкой нарезанной папайи: то же самое он проделывал каждое утро для Аритомо. Повернувшись ко мне, говорит:
– Желаю вам долгой, наполненной покоем отставки, судья Тео.
– Да, похоже, в этом я тебя опередила.
А Чон, если прикинуть, лет на пять-шесть старше меня. Когда вчера вечером я приехала, его здесь не было. Внимательно разглядываю его, сопоставляя увиденное с тем, что помню. Низенький, опрятный мужчина, ростом ниже, чем мне помнится, голова нынче совсем лысая. Наши взгляды сталкиваются.
– Вы вспоминаете, как в первый раз увидели меня, да?
– Не в первый раз, а в последний день. День, когда он ушел.
Он кивает:
– А Фун и я… мы всегда надеялись, что когда-нибудь вы вернетесь.
– Она здорова? – Я подалась в сторону, заглядывая ему за спину, надеясь увидеть его жену, стоящую у двери в ожидании приглашения войти. Они живут в Танах-Рате и каждое утро добираются на велосипедах до Югири по горной дороге.
– А Фун умерла, судья Тео. Четыре года назад.
– Ах да. Да, конечно.
– Она хотела выразить вам признательность за оплату ее больничных счетов. И я тоже.
Я приоткрыла крышку чайника, потом закрыла ее, пытаясь вспомнить, в какой больнице она лежала. Название всплыло в памяти: Госпиталь леди Темплер.
– Пять недель, – говорит он.
– Пять недель?
– Через пять недель будет тридцать четыре года, как господин Аритомо покинул нас.
– Ради всего святого, А Чон!
Я не бывала в Югири почти так же давно. Неужто домоправитель меряет жизнь числом лет, которые прошли с последнего моего пребывания тут, как отец очередной зарубкой на кухонной стене отмечает рост своего ребенка?
Пристальный взгляд А Чона устремлен в какую-то точку над моим плечом.
– Если больше ничего… – произносит он и уже поворачивается, чтобы уйти.
Тоном помягче я говорю:
– Сегодня утром, в десять часов, я жду гостя. Профессор Йошикава. Проводи его в гостиную на веранде.
Домоправитель кивает и уходит, закрывая за собою дверь. Уже не в первый раз я прикидываю, сколько ему известно, чего он насмотрелся и чего наслушался за все годы службы у Аритомо.
Папайя охлаждена – как раз так, как я люблю. Выжав на нее ломтик лайма, я съедаю два кусочка, прежде чем поставить тарелку на место. Открыв раздвижные двери, выхожу на веранду. Дом стоит на низких сваях, и веранда всего на два фута [3]возвышается над землей. Бамбуковые ставни постукивают, когда я подворачиваю их вверх. Горы такие же, какими я их помнила всегда, первый утренний свет оплавляет их склоны. Сырые опавшие листья и сломанные ветки устилают лужайку. Эта часть дома отгорожена от основного сада деревянным забором. Одна его секция рухнула, и высокая трава пробивается сквозь щели между упавшими досками. Я, положим, была готова к такому, но все же эта запущенность потрясает меня…
На восток от забора виден участок чайной плантации Маджуба [4]. Впадина долины напоминает мне ладони монаха, сложенные в горсти для получения ежедневного благословения. Сегодня суббота, но сборщики чая, занятые работой, двигаются вверх по склонам. Ночью была гроза, вершины все еще мрачны от бордовых облаков. Ступаю с веранды на узкую полоску из керамических плиток, холодных и влажных под моими босыми подошвами. Плитки эти Аритомо привез из разрушенного дворца в древней столице Таиланда, Аютхайе, где они когда-то устилали двор древнего и безымянного короля. Плитки – всё, что осталось от рухнувшего царства, все истории которого преданы забвению.
Наполняю легкие до краев и выдыхаю. Вижу, как мое дыхание обретает форму – конфигурация воздуха, всего лишь секунду назад находившегося во мне, и вспоминаю, какое ощущение чуда вызывало в душе когда-то это явление. Опустошение минувших месяцев уходит из моего тела – только для того, чтобы мгновение спустя заполнить его снова. Странное ощущение: мне больше не придется тратить выходные на чтение груд апелляций и исков или на завершение неоконченного за неделю бумаготворчества. Еще несколько раз ртом вдыхаю и выдыхаю полной грудью, следя за тем, как паутинки моего дыхания уносятся в сад и тают там…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии