Моя любимая жена - Тони Парсонс

Должно быть, Билл задремал и проснулся в тот момент, когда лимузин задел колесом дорожную выбоину. Шанхай возник за окнами автомобиля как-то внезапно; там, где еще секунду назад темнело вечернее небо, теперь сияли огнями небоскребы Пудуна. [1]Билл протер глаза и оглянулся на жену и дочь, сидевших сзади.

Четырехлетняя Холли спала, уткнувшись головой в колени матери. Сбившиеся белокурые локоны скрывали ее лицо. В этом наряде девочка чем-то напоминала принцессу из диснеевского мультфильма. Какую именно — Билл так и не решил.

— Ей неудобно спать у тебя коленях, — стараясь не разбудить ребенка, сказал Билл.

Бекка осторожно сняла с головы дочери игрушечную корону.

— А я думаю, ей сейчас все равно, где и как спать. В полете она почти не сомкнула глаз.

— Иностранцы нам очень завидуют, — заметил водитель, кивая в сторону пудунского великолепия. — А еще пятнадцать лет назад там были сплошные болота.

Водителя звали Тигр. Вряд ли ему было больше двадцати пяти лет. Кажется, он слегка недолюбливал свою униформу с тремя золотистыми нашивками на рукавах.

— Новое, босс. Тут все новое, — гордо вскинув голову, добавил Тигр.

Билл вежливо кивнул. Его поразила не столько новизна Шанхая, сколько само пространство. Когда они переезжали Хуанпу, Билл признался себе, что еще не видел таких широких рек. С западного берега на «пудунское чудо» смотрели здания Бунда [2]— европейского квартала в Старом городе. Шанхай прошлого вглядывался в Шанхай будущего.

Машина съехала с моста и покатила вниз по пандусу. Поток автомобилей поредел, и Тигр прибавил скорость. Внимание Билла привлекли трое китайцев, ехавших навстречу на допотопном велосипеде без фар. Чумазые, в сильно поношенной одежде, они упрямо карабкались вверх, не обращая внимания на встречные машины. Один из них пригнулся к рулю, другой беспечно восседал на пассажирском седле, а третий стоя крутил педали. Пронесшаяся мимо машина Тигра заставила всех троих вздрогнуть. Еще через секунду они исчезли из виду.

Похоже, ни Бекка, ни водитель не заметили странную троицу. Билл подумал, что ему просто почудилось. Усталость после полета, возбуждение от встречи с Шанхаем. Китайцы не настолько безрассудны, чтобы переть по встречной полосе на развалюхе, да еще втроем! И вряд ли в современном Шанхае остались такие бедняки в отрепьях.

— Папа? — сонным голосом спросила Холли, зарываясь в складки своего нарядного платья.

— Мамочка с тобой, — успокоила ее Бекка, обняв дочь и прижав к себе.

Холли не то вздохнула, не то всхлипнула. У четырехлетнего человечка кончалось терпение. Башмачки Холли сердито ударили по обшивке сиденья.

— Вы мне оба нужны, — заявила девочка.

К счастью, обошлось без слез. Лимузин Тигра остановился возле их нового жилища. Выбравшись из машины, Холли позабыла про капризы. Она вертела головой из стороны в сторону, словно туристка в музее. Билл повел жену и дочь в дом. Пока шли, ему вспомнилось их прежнее лондонское жилье с террасой в викторианском стиле, скрипучей лестницей и обваливающимся эркером. Билл мысленно содрогнулся, представив заплесневелый подвал. Когда он туда спускался, ему казалось, что он дышит воздухом столетней давности… Здесь все было новенькое, а дверь вела не просто в квартиру. Врученные Биллу ключи открывали вход в новую эпоху.

Внутри их ждали подарки: букет белых лилий в красивой целлофановой упаковке и бутылка шампанского в ведерке с подтаявшим льдом. А еще — огромная корзина, доверху наполненная фруктами и записка:

«Приветствуем Билла Холдена и его семью! Добро пожаловать в Шанхай! Примите поздравления от всех ваших коллег по фирме „Баттерфилд, Хант и Вест“».

Билл вытащил бутылку. На ней была этикетка в форме щита.

«„Дом Периньон“, — подумал он. — „Дом Периньон“ в Китае. Невероятно!»

Билл прошел в спальню для взрослых. Там Бекка осторожно снимала с Холли ее сказочный наряд, чтобы переодеть в скромную спальную пижаму. Девочка негромко посапывала.

— Спящая красавица, — улыбнулся Билл.

— Нет. Она — Белль из «Красавицы и чудовища», — поправила его жена. — Как и мы с тобой.

— Ты очень строга к себе, Бек, — отшутился Билл.

Жена закончила переодевание Холли.

— Возьмем ее к себе ночью, — прошептала Бекка. — А то представляешь, просыпается одна в комнате и не понимает, где она.

Билл кивнул. Он нагнулся, чтобы поцеловать дочку, и с нежностью провел губами по детской щечке. Затем, оставив жену разглядывать их новую спальню, он пошел исследовать квартиру. Конечно, перелет измотал и его, но возбуждение от переезда прогоняло всякие мысли о сне. Он и сам превратился в любопытного мальчишку, которому нравилось щелкать выключателями в комнатах, нажимать кнопки на пульте большого плазменного телевизора, открывать дверцы и ящики шкафов. Неужели это их квартира? Да, и потому он, Билл Холден, может считать себя вполне счастливым человеком. Невзирая на обилие коробок с вещами, которые они заблаговременно отправили сюда из Лондона, эта сверкающая чистотой квартира производила внушительное впечатление. Билл мысленно произнес их новый адрес: «Квартира 31, корпус Б, „Райский квартал“, Хунцяо-роуд, Новая территория Губэй, Шанхай, Китайская Народная Республика». Здесь все иначе; никаких аналогий с привычной жизнью в Англии.

Билл подписал контракт на два года. Если после этого он захочет продлить его, их ждет переселение в более привилегированный квартал, где живут менеджеры высшего звена. Там у его семьи будет целый особняк с площадкой для гольфа, плавательным бассейном и гидромассажной ванной. Но Биллу нравилось и здесь. Неужели жизнь может быть еще комфортабельнее? Билл вдруг вспомнил о своем отце. Интересно, что сказал бы старик о таких апартаментах? Возможно, ничего. Он попросту свихнулся бы от потрясения.

Чемоданы подождут до завтра. Билл забрал бутылку и пошел на кухню. В одном из подвесных шкафчиков нашлись бокалы. Он прихватил два и вернулся в спальню. Бекка стояла у окна.

— Это надо видеть, — сказала она.

Билл подал жене бокал и тоже посмотрел вниз. Их квартира находилась на десятом этаже. «Райский квартал» состоял из четырех многоквартирных корпусов, образующих внутренний двор. Двор украшал фонтан, изображавший мать и дитя. Снизу струи фонтана подсвечивались.