Наследство Карны - Хербьерг Вассму

Итак не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано.

Евангелие от Матфея, 10:26

Лесенка была крутая и узкая. На нижней ступеньке виднелась глубокая зарубка, словно кто-то ударил по ней топором.

Однажды лаз в большую черную пещеру остался открытым.

Карна знала про эту пещеру — взрослые постоянно поднимались туда. Но сама она никогда там не бывала.

Сперва она поднялась всего на несколько ступенек, потому что на лесенке не было перил. Но потом решилась и поднялась так высоко, что смогла заглянуть в темноту.

Пока она стояла, сунув голову в пещеру, темнота шевельнулась, зашептала ей что-то, поманила к себе.

Карна положила руки на пол и ощупала его. Здесь могла таиться опасность, но в чем она заключалась, Карна не знала.

Мало-помалу темнота подобрела и позволила ей разглядеть сундуки, ящики, коробки, чемоданы, сломанные стулья, мешки и связки старых газет. Возле лаза стояла детская плетеная коляска с откидным верхом.

Карна знала, что, обернувшись и увидев внизу свет, уже не осмелится подняться выше. Поэтому она быстро преодолела последние ступеньки, и наконец ее босые ноги ощутили дощатый пол чердака.

Она думала, что пол будет холодный, но он оказался гораздо теплее, чем внизу, в ее комнате. Словно тепло половиц шло откуда-то изнутри.

По мере того как она двигалась вперед, погружаясь в темноту, они становились теплее. Воздух здесь почему-то казался густым.

Крыша лежала на стропилах, толстых, как руки тролля. Карна лишь угадывала их у себя над головой. Между стропилами были глубокие впадины, там таилось что-то, спрятанное не людьми.

Свет здесь был только тот, что доставал сюда из лаза. Сердце Карны вдруг выросло — ее напугала собственная тень. Оно так стучало, словно готово было выпрыгнуть наружу.

Возле ближайшей печной трубы стоял чемодан с металлическими накладками. Это было первое, что темнота явила Карне. Карна подняла крышку, и послышалось слабое шуршание. Кто это?

Она зажмурилась и сосчитала до трех, потом открыла глаза и отчетливо увидела, как что-то пронеслось мимо ее ног. Как ветер.

Сердце бешено колотилось. Карна замерла. Потом сунула руку в чемодан, там зашелестело что-то, похожее на шелковистую бумагу, из которой Сара делала гирлянды на Рождество.

Под бумагой лежало платье, мягкое, как бархат или кожа. Карна взялась за него обеими руками и вытащила его наружу. Оно оказалось больше ее самой. Она поволокла его за собой, не смея ни взглянуть на него, ни прижать к себе.

Наконец она разложила платье там, где было посветлее, и в лицо ей ударил аромат лета. Чужой и в то же время знакомый.

Сперва Карна решила, что это обыкновенное платье из красного бархата с длинными рукавами и черным кружевным воротником.

Но вот платье расправилось и село.

Перед ней сидела женщина с длинными волосами и протягивала к ней руки. Звякнули браслеты. Тихонько, только для Карны. Они блестели в полумраке, и их было больше, чем она могла сосчитать.

Карну начало мутить. Руки и ноги сделались ватными, в ушах послышался знакомый звон. Она поняла, что сейчас у нее начнется припадок.

И тут же всем телом ощутила неровность половиц.

Наконец к ней вернулось сознание, перед глазами плыли красные и черные пятна. Тупо болела голова. Карна обнаружила, что во время припадка прикусила язык. Шея и лицо были мокрые и липкие. Изо рта текла слюна.

Карна попыталась ее вытереть, но безуспешно. Ей было холодно. Обхватив себя трясущимися руками, она ощутила мягкий бархат. Она лежала у кого-то на коленях. К ней прикоснулись руки, теплые, осторожные, с поющими браслетами.

Карна зажмурилась. Потом открыла глаза и посмотрела в лицо женщине, чей портрет висел над пианино. На ней было такое же платье. Но здесь оно было настоящее.

Бабушка Дина держала ее в объятиях и ждала, чтобы она очнулась.

Значит, бояться нечего, подумала Карна и снова закрыла глаза. Тогда она услыхала голос:

— Я знала, что когда-нибудь ты придешь сюда.

— Ты ждала меня?

— Конечно.

— Я бы пришла раньше, если бы знала, что ты здесь, — слабым голосом проговорила Карна.

— Тебе было бы не поднять крышку лаза.

— Сегодня она была поднята. Это ты?..

— Или кто-то другой.

— Как же я подниму крышку, если захочу снова прийти сюда?

— Попроси Вениамина, он поднимет.

— А если он не захочет?

— Ему придется.

— Почему?

— Ты ведь уже вытащила меня из чемодана.

По лесенке поднялась Бергльот, она испуганно звала Карну.

Карна неподвижно лежала в бархатных объятиях.

Ее отнесли вниз, в ее комнату. Через открытую дверь Карна слышала, как Бергльот бранили за то, что она оставила лаз открытым.

Стине, по обыкновению, сидела у постели Карны, читала вслух «Отче наш» и поила ее отваром из манжетки.

— Вы должны привести с чердака бабушку Дину, — проговорила Карна между двумя ложками.

Взрослые, не понимая, с испугом посмотрели на нее.

Она начала вырываться и отказалась пить отвар.

— Господи, спаси и помилуй! Наверное, она видела привидение! — прошептала Бергльот.

Карна поняла, что ей придется простить их. Ведь они ничего не знали. Она вспомнила, как Олине однажды сказала:

— У Дины было много красивых платьев. Она была щеголиха и любила наряжаться. На чердаке осталось немало ее нарядов.

— Принесите мне бабушкино платье, — строго сказала Карна.

И настояла на своем.

Теперь Карна часто бывала на чердаке. И не только летом, когда половицы казались теплыми. И не только в дождь. Нет, в любое время, когда ей хотелось.