Найдите Ребекку - Оуэн Дэмпси

Аушвиц-Биркенау ^[1], сентябрь 1943

Машина остановилась возле тридцати бараков, выстроенных в три ряда — каждый около ста метров шириной и около пятисот метров длиной. Водитель открыл дверь перед рапортфюрером Фридрихом, и Кристофер вышел следом.

— Здесь вы будете выполнять основную часть работы, — сказал Фридрих. Вытащил из-под мышки гроссбух, приподнял верхнюю страницу и заглянул под нее. — Я смотрю, вас назначили на эту должность из-за опыта в бухгалтерском деле.

Кристофер кивнул. Бараки ограждал забор из колючей проволоки под напряжением.

— Очень рад, что нам будет помогать профессионал. Я сам был юристом, когда жил во Франкфурте. Написано, что вы немец, но прибыли из оккупированной территории.

— Да, я жил на Джерси, пока его не освободили.

— Несомненно, благословенный день. — Фридрих убрал лист бумаги обратно в гроссбух и вручил его водителю. — Уверен, как офицер СС, вы полностью осознаете важность нашей работы.

— Разумеется, герр рапортфюрер.

— Какой странный акцент.

Стоял погожий сентябрьский день, и Кристофер чувствовал, как по спине ползет капля пота. Новая униформа болезненно жала в плечах. Где-то играли музыканты. Слышалась мелодия «Канона в ре мажоре» Пахельбеля, уносимая ветром.

— В Европе слишком много национальностей, слишком много различий, слишком большой потенциал для конфликтов и войны. Достаточно вспомнить историю Европы, чтобы осознать последствия. Вы изучали историю? Разумеется, да. Уверен, вы именно поэтому попросили направить вас сюда, где вершится история? Я и сам чувствую то же самое. У нас много общего.

— Да, герр Фридрих.

— И худшая из этих национальностей — евреи. Они виноваты в этой войне. Места вроде этого созданы, чтобы убедиться, что подобных войн больше никогда не случится. Вы же это понимаете, герр Зелер?

— Да, герр рапортфюрер, конечно.

Неподалеку виднелось большое бетонное здание с массивной высокой трубой, из которой шел густой черный дым. Фридрих снова заговорил:

— Я веду к тому, что вы должны быть тверды, как гранит. Я говорю это всем своим новым офицерам. Наша работа слишком важна, чтобы порочить ее любого рода сочувствием или жалостью к заключенным, — выпалил он. — Любая слабость, особенно касающаяся самих заключенных, будет наказана. Мне нужны лишь закаленные, страстно преданные люди. Вы меня понимаете, герр оберштурмфюрер?

— Разумеется, герр рапортфюрер, прекрасно понимаю.

— Как любые паразиты, евреи научились приспосабливаться, и с необыкновенным успехом. Они умеют читать наши эмоции, проникать в наши страхи. Поэтому на эту работу способны лишь сильные люди, не восприимчивые к подлым попыткам евреев разрушить все хорошее, что есть в мире. Вы должны понимать, что любой приказ отдается во благо рейха, и поэтому не должны ставить под сомнение ни одно полученное распоряжение.

— Я рад любой работе, герр рапортфюрер.

— Хорошо, отлично, я так и думал. У вас очень ответственная задача. Наша деятельность расширяется, и нам очень нужен преданный офицер.

Они шли вдоль бараков. Дверь ближайшего оказалась открыта. Внутри около двадцати относительно здоровых с виду женщин разбирали чемоданы с меловыми пометками. Когда Кристофер с Фридрихом подошли к двери, никто не поднял взгляда. Каждые несколько секунд какая-нибудь работница делала шаг, чтобы положить охапку одежды в большую кучу или выложить украшения на длинный стол, за которым наблюдали вооруженные охранники СС.

— Вы будете следить за зондеркомандой, нашими еврейскими рабочими отрядами, которые отбирают хорошие и ценные вещи, чтобы использовать их повторно. Потом вы будете сортировать их, упаковывать и отправлять обратно в рейх. Их безопасная доставка — ваша ответственность. Я понимаю, чтобы освоиться с системой, понадобится время, но прошу проявить усердие. Нужды лагеря слишком велики, чтобы позволять себе лень или неэффективность.

Фридрих жестом пригласил Кристофера следовать за ним.

— Вы будете отвечать за это. — Фридрих жестом показал на несколько бараков перед ними. — Думаю, можно не говорить — коррупция здесь неприемлема. Следите за собой и за другими. Политический департамент всегда начеку. Как вам известно, у них есть власть обыскивать кого угодно и когда угодно, и они постоянно следят за любыми несанкционированными контактами с заключенными. Если выяснится, что вы что-нибудь украли, или, как выражаются бухгалтеры, присвоили, наказание будет быстрым и жестким, но, я уверен, подобной нужды не возникнет.