Афера по букве закона - Юлия Еленина Страница 9

— Может, я тебе распечатаю, что нарыл? — нашелся Эд.

— Ты мне лучше расскажи, я аудиал.

— Ха-ха-ха, — по слогам сказал сосед. — Ты язва, а не аудиал. Ладно, слышала о парне по имени Станислав Верещагин?

— Парнем я бы его не называла, — заметила я. — Скорее мужчиной средних лет. Слышала, конечно, он же постоянно в новостях мелькает, благотворительностью занимается, весь такой блаженный и правильный до приторности, как будто с ним что-то не так.

— Это в тебе говорит юрист, — кивнул Эд. — Мужик появился в нашем городе год назад где-то и быстро начал разворачиваться. Причем не как обычный бизнесмен, а явно под вдохновением Далай-Ламы.

— Ты бы для начала погуглил, кто он такой, прежде чем проводить аналогии.

— Слушай, будешь перебивать — вообще отправишься читать массу распечаток.

— Продолжай.

Эд почесал затылок, выражение лица у него стало еще печальнее, но он все-таки заговорил:

— В общем, мужик он мутный, я ничего о его прошлом нарыть не смог, кроме того, — сосед посмотрел на экран одного из компьютеров, — что Верещагин окончил БГАС, причем с отличием. Правда, раньше это называлось не академией, а высшим колледжем связи.

— Подожди, — прервала я Эда. — Первые буквы аббревиатуры наводят меня на мысль о том, что это было не в России.

— Да, Белорусская государственная академия связи. Ее не так давно переименовали.

— Но окончил он ее лет двадцать назад?

— Да, потом ни места работы, ни вообще каких-либо цифровых следов. И вдруг Верещагин появляется в нашем городе, скупает недвижимость, расширяет бизнес и все в этом роде. При этом он еще нравится людям, они идут за ним. Станислав Ильич не пропагандирует любовь к Богу или к восхвалению буддизма, но Верещагин уже вовсю лобызается с верхушкой нашего города. Если смотреть по статистике, то ему понадобится еще пару месяцев, чтобы все прибрать к рукам.

Меня, конечно, удивил анализ Эда по статистическим данным, но теперь понятно, почему Гончаров так заволновался. Конкуренция — вещь сложная и иногда очень грязная. Если Верещагин как-то потеснил Михаила Юрьевича, то Гончарову это очень не понравилось. Теперь я, кажется, знаю болевые точки, а с таким знаниями понимаю, чего ждать от завтрашней встречи.

— Эд, — попросила я, — распечатай мне все, что нарыл на этого мужика. А еще скажи, где нашел его связь с Романовым?

— В одной статье. Я прогнал фотку твоего бармена по программе и увидел его, выходившим из офиса Верещагина. Конечно, я взломал камеры на соседнем здании и посмотрел, что Романов там появлялся почти каждый день. Люди — идиоты, без подключения к сети и облака, где все хранится, они бы были в большей безопасности.

— Люди просто не знают, что есть гениальный хакер, который может залезть к ним без суда и следствия.

— А вот Верещагин, видимо, знает, — нахмурился Эд.

Кажется, сосед не смог что-то взломать и расстроился по этому поводу. Ну, бывает. Я тоже не все дела выигрывала, Леша не каждое раскрывал. Всегда есть кто-то, кто умнее, сообразительнее…

Так, я вообще не о том.

— Откуда мысли о секте? — спросила, покачав головой.

— Знаешь, Ивонна, сложить два и два несложно, если ты прошерстишь всю инфу об этом блаженном. Я же сказал, что секта непростая, может, и вовсе не секта, но все подобные вещи у меня с этим понятием прочно ассоциируются. Верещагин привлекает к себе людей, быстро расширяется, ему в рот смотрят.

— Эд, а тебе не кажется, что ты просто социопат? Просто обаятельный мужик решил развернуться.

Принтер закончил работать, и сосед протянул мне стопку листов. Это все я должна прочитать, чтобы понять? Ладно, разберемся. И опять же мысль, что со смертью Романова это никак может быть не связано.

Кстати, неплохо бы об этом узнать. Корпоративный чат мне в помощь.

Я взяла бумаги, что распечатал Эд, и, попрощавшись, пошла домой. Но вечер оказался насыщенным на события. Оставленный телефон не затыкался. Как он еще не разрядился — удивительно. Звонки и сообщения от Таньки, пара вызовов от Клементьева, даже от Инессы.

Решив никому не перезванивать сегодня, я устроилась на диване, разложив перед собой распечатки Эда, когда додумалась проверить второй телефон. Он лежал в шкафу, пользовалась я им редко, но метко.

Бумажки меня подождут, а вот…

На телефоне было одно сообщение: «Завтра. В том же месте».

Надо полагать, что и в то же время. Но утром у меня встреча с Гончаровым, а потом что-то вроде совещания. Я написала в ответ: «Не смогу».

Ответа долго не было, и я углубилась в чтение статей, что распечатал мне Эд. Уже около полуночи телефон снова пикнул.

«Тогда в десять вечера».

«ОК».

Коротко и ясно. Уверена, что и понятно.

Еще два часа я читала. Верещагин действительно занятный мужик, но определение Эда «секта» я все еще не понимала. Ну занимается мужик бизнесом, тянется к нему народ, и что? Он довольно привлекателен внешне и, судя по нескольким видео, которые я отыскала в интернете, обаятелен. Есть что-то в нем такое притягательное, его словам веришь, если ты, конечно, не подозревающий всех юрист. Говорит Станислав Ильич складно и вроде бы открыто, но при этом в словах больше пустого звона. Мало информации о своей жизни, но в одной статье я, кажется, уловила связь с Гончаровым. Михаил Юрьевич отсыпал немалые суммы на городские больницы и хосписы, что упоминалось вскользь в новостях, а Верещагин с прессой, конечно, ездил по этим местам и держал больных и умирающих за руку, едва ли не пуская слезу. При этом он выглядел так, как будто его близкие родственники. Или по мужику Голливуд плачет, или он там стажировался то время, которое пропадал, или действительно был искренним в своем сочувствии. Конечно, общественность пустила слезу, глядя в экран и газеты. Возможно, кто-то даже выдвинул предложение канонизировать его. Скорее всего, у Верещагина крутой пиар-менеджер, а может, это ход перед избирательной кампанией. Кто разберет этих бизнесменов? Они так и рвутся в политику.

Но ясно одно: тип мутный.

Такие правильные и блаженные вызывают у меня странное предчувствие, что по ночам они препарируют младенцев или пьют кровь девственниц. Ботаник не в счет, там скорее исключение из правил.

Я пока вообще не понимала, какое отношение к смерти Романова и администратора, имя которой я даже не знала, имеет Верещагин. И главное — имеет ли вообще? Его связь с барменом Эд проследил, но труп в моем багажнике никак не вписывается в схему.

А есть ли вообще эта схема? Вопросов все больше и больше, а отвечать на них никто не хочет. Одна надежда, что Гончаров или кто-нибудь из моих юристов прояснит ситуацию.

С этими мыслями я уснула на диване, прижимая лист с фоткой Верещагина к груди. Нет бы с осязаемым теплым мужиком спать, а я, блин… Ладно, плевать.