Альфонсы, или Любовные мошенники - Лена Ленина Страница 8

Через месяц мне позвонила рыдающая Элеонора и попросила приехать.

Увидев ее, я ойкнула и мое сердце сжалось от жалости. Подруга опухла от слез, красные веки тяжело наваливались на мокрые глаза, неухоженные волосы растрепались, а халат помялся и был запахнут кое-как.

Поработав психоаналитиком, я выяснила, что Элеонора хотела ребенка, но он не хотел, и у нее на втором месяце беременности от расстройства случился выкидыш.

Мы всплакнули вместе, и я, уложив Элеонору спать, ушла с чувством брезгливости по отношению к некоторым мужчинам, которые плохо себе представляют, что Бог имел в виду, когда наградил их мужскими достоинствами.

Потом Элеонора опять исчезла, и я слышала ее лишь по телефону из различных уголков страны, куда она отправилась путешествовать на яхте со своим капитаном.

Через пару месяцев снова раздался тревожный звонок, на этот раз от Элеонориной секретарши, которая испуганно верещала о том, что ее начальница была на Лазурном берегу и еще в понедельник разваривала с московским офисом, но вот уже третий день никто не может с ней связаться по горящему деловому вопросу, потому что ни один ее телефон не отвечает.

Заподозрив неладное, приезжаю к ней домой, убеждаю консьержа, подтвердившего, что она дома и никого не принимает, открыть дверь его ключом.

Ужасный вид выпившей, опухшей и заплаканной Элеоноры, а также отвратительный спертый запах в ее квартире, словно здесь побывали бомжи, заставил меня отменить пару деловых встреч и приняться за реанимацию подруги.

Распахнув широко окна, напоив Элеонору бодрящим чаем, вылив остатки St-Emilion из бутылок в раковину и убедившись, что спиртного в доме больше нет, приступаю к расспросам.

Обхватив голову руками и покачиваясь, сильная деловая женщина плакала, как маленькая девочка. От обиды.

Оказалось, что неделю назад она была в гостях у родственников, и малолетний племянник, чтобы попрактиковаться во французском, клянчил у нее возможность пожелать спокойной ночи Красавцу, оставшемуся в Элеонориной московской квартире.

Ничего не подозревающая женщина великодушно набрала номер и протянула мобильный юному полиглоту, который в недоумении тут же передал его обратно.

Включившийся автоматически от нажатия одной кнопки мобильный телефон Красавца, остававшегося в полном неведении, передавал странные звуки.

Элеонора с изумлением услышала и с ужасом поняла, что ее Красавец занимается любовью с какой-то Наташей, безбожно коверкая при этом русскую речь.

Срочно вылетев в Москву, она не только обнаружила следы босых ног на передней панели своего «лексуса» и тюбик дешевой помады на полу, но и наняла частного детектива, с помощью которого узнала ужасную правду.

Красавец завел себе восемнадцатилетнюю провинциалку, великодушно, из щедрых Элеонорой выплачиваемых зарплат, выделил малолетке пятьсот долларов на повышение квалификации из помощницы мойщицы головы в захудалой парикмахерской до младшего парикмахера и тешил свое самолюбие восторженностью юного создания по поводу «лексуса».

Припертый к стене Красавец сначала долго отнекивался, а потом зло сказал, что даже мужья изменяют, а они с Элеонорой еще не женаты.

Элеонору хватил удар, и она в одночасье уволила Красавца и велела ему проваливать. Красавец провалил, но захватил с собой ключи от яхты, а когда понял, что выходного пособия не будет, то снял с судна ценную часть мотора, тянувшую на полмиллиона долларов. А после этого позвонил бедной Элеоноре и сказал, что подаст на нее во французский суд и отсудит половину ее имущества на основании многочисленных свидетельств о длительном совместном проживании. Например письма, приходящие Красавцу на Элеонорин адрес, вполне подошли бы в качестве подтверждения сожительства. И если она не согласится делиться добровольно, то он подкинет ей марихуаны в автомобиль и настучит французскому посольству о том, что Элеонора — шпионка КГБ, и ей придется распрощаться с заграницей.

Элеонора потеряла дар речи от такой наглости, тем более, что российские женщины не привыкли, в отличие от несчастных американских мужчин, делиться имуществом при разводе. И мои доводы о том, что они официально не женаты, не помогали моей подруге, напуганной историями о европейских судах, благоволивших к своим соотечественникам. Поэтому она залегла, как раненый волк, в свое логово и уже пятый день выходила из дома лишь за спиртным, пребывая в глубочайшей депрессии.

Пришлось принимать такие меры, как введение в курс дела моего адвоката и замена замков входной двери, а главное, забыв о делах, отработать пару дней психотерапевтом.

Подключив к решению вопроса о возвращении ценной части яхтенного мотора нашего высокопоставленного знакомого из одной военной организации, мы добились того, что Красавца, прилетевшего торговаться с Элеонорой, задержали прямо в Москве и убедили без кровопролития, но не без запугивания, вернуть детальку.

Последующие переговоры по мирному урегулированию оставшихся спорных вопросов мне пришлось с каждым из участников конфликта провести индивидуально.

Учитывая, какие нежные чувства и благожелательность теперь эти двое питали друг к другу, можно было ожидать, что попытка угостить их из одной кормушки привела бы к вспышке бубонной чумы.

От Красавца удалось откупиться небольшой суммой, которую мы сочли уместной за такой бесценный опыт для всех наших подруг. А Элеонора, наведя красоту в модной клинике в Оберштауфене, отбыла на историческую родину, поклявшись больше не влюбляться в альфонсов.