Моногамист - Виктория Мальцева Страница 75

Motorcycle — As the Rush Comes (Gabriel & Dresden Chill Mix)

Мы начинаем хором смеяться, и в этот самый момент я чувствую, как сигарету у меня из пальцев кто-то осторожно вынимает, мысленно готовлюсь мягко отшить очередную «бывшую», но к своему безграничному удивлению обнаруживаю прямо перед собой любимую супругу, со странным блеском в глазах и какой-то дьявольской ухмылкой.

Лера неспешно затягивается сигаретой и, демонстративно выпуская дым мне в лицо, изящно наказывает за нарушение режима…

— Я думал, ты не куришь… — единственное, что смог выдать мой ошарашенный этим представлением мозг.

— Всё меняется, Алекс, и ты знаешь это лучше меня, — совершенно спокойно произносит моя фея. — Каких-то несколько месяцев назад твои лёгкие не могли дышать, и я молилась о каждом твоём вдохе. А теперь, посмотри на себя! Кажется, ничто не может навредить тебе, даже это! — и вновь облако дыма мне в награду за безответственное поведение…

Что ж, резонно! И сказанные слова и совершённые действия… Однако мне не нравится сигарета в её чувственных полных губах, созданных исключительно для того, чтобы целовать меня, своего мужчину, и наших детей, не нравится то, как она смотрит, что явно пьяна и напилась не вместе со мной, а это очень плохой знак! Мне не нравится всё вокруг, вся эта ситуация, все эти гости и вся эта грёбаная вечеринка!

Но чёрт же возьми, как она сексуальна в этом дыму и своём чёрном платье, да, том самом! Я узнал его: это оно было на ней в караоке клубе годы назад, когда я словами песни признался ей в своих чувствах и предложил рискнуть, позволив мне подойти на расстояние более близкое, нежели дружеское… Она одела его для меня, хотела напомнить о тех самых чувственных и волшебных мгновениях, которые были у нас когда-то… Но я, чёрт возьми, опять всё испортил! И теперь она прожигает меня своим разъярённым прищуром и едва уловимым налётом стервозности в жестах, взгляде, мимике… Я злюсь и на неё, и на себя, и… и неимоверно, просто адски, с жутким остервенением голодного самца хочу её… Хочу жёстко, быстро и очень глубоко…

Алкоголь и никотин, надрывное напряжение, умопомрачительная волна от талии к бёдрам, обтянутая чёрной тканью, сделали своё дело — у меня напрочь снесло голову, разум отключился, остались лишь чувства, эмоции и животная жажда обладания женщиной, так дерзко бросившей мне вызов…

О да, это он — тот вызов во всём виноват! Так сводить меня с ума способна только моя Лера, и не важно, как она это делает: своим запахом, видом, взглядами, словами или поступками! Я хочу её как животное с одной лишь извилиной, ответственной за выживание вида, и в такие моменты мне наплевать абсолютно на всё — мой разум сужается до одной лишь микроскопической точки, где я способен мыслить только об одном: где, как и когда получить её…

Не помню, как мы оказались в спальне, вероятно, я всё же пил коктейль Марка — иного объяснения провалам в памяти у меня нет. Помню только, что впал в неадекват до такой степени, что дошёл до непростительного — прижал её к стенке и стал насильно целовать…

Я!!! Да-да, именно я! Тот парень, который типа ненавидит насилие, и который никогда не проявлял к нему склонности…

Но вкус её губ, их горячая мягкость, запах спиртного, выпитого нами обоими, аромат её кожи, смешанный со шлейфом едва уловимых духов, и совершенно точно снова конфетный запах её волос вызвали у меня помутнение рассудка… Мои бёдра жили своей отдельной жизнью, прижимая её тело так сильно, как только могли, руки жадно, обрывочно, словно лихорадочные, повторяли линии так сильно желанного тела, и не просто женского, а того самого, единственного для меня, несущего по-настоящему полное насыщение и невероятные, неповторимые нигде и ни с кем больше наслаждения, уникальные в своей сладости, способные уничтожить меня и сотворить заново…

Я потерялся, забылся в запахах, в нежной коже, укрывающей волнующие всё моё мужское естество формы, в терпких от коньяка и таких же сладких, как и всегда губах, в аромате конфет и жвачки, том самом, какой мне снился годы напролёт…

Я реально впал в экстаз, впервые в жизни всего лишь от плотности касания наших тел и поцелуев… Расслабленное наслаждение заструилось по венам и артериям, моя хватка ослабла, жадно предвкушая ответные женские ласки, но вместо этого, объект моих необузданных сексуальных желаний отвернулся и одним злющим толчком отшвырнул от себя прочь…

Моему расплавленному необычно мощным голодом мозгу потребовалось время, чтобы восстановить свою работоспособность и, наконец, осознать, что происходит… Неожиданный «облом» взбесил те мои редкие серые клетки, которые успели включиться в работу, я вконец ополоумел и, бросив Леру одну, выскочил из спальни, демонстративно хлопнув при этом дверью… Обиделся на неё, конченный придурок…

Elliot Moss — "Without The Lights"

«Это же надо быть таким кретином!» — сказал я сам себе пару часов спустя, ещё изрядно выпив, потом протрезвев, снова выпив, и снова протрезвев, после купания в бассейне, выпроводив гостей и осмыслив, наконец, каких дел наворотил!

Решив, что бассейна, пожалуй, будет мало, я принял в гостевой комнате ледяной душ, желая остудить всё то, что во мне сегодня так разогрелось, привёл себя в порядок, даже зубы почистил и зажевал кофейными зёрнами выпитое и выкуренное за этот грёбаный вечер… Я собрался мириться посреди ночи, не откладывая в долгий ящик — упорное ухудшение отношений с бесконечно любимой женщиной, ставшей, наконец, женой, уже всерьёз пугало меня, всё чаще подсовывая мысль, что если срочно ничего не предпринять, моя Валерия может сбежать обратно, туда, откуда я её с таким надрывом вырвал, и я совсем не был уверен в том, что смогу повторить это снова…

В четвёртом часу утра я долго стоял перед дверью в нашу спальню, прислушиваясь и не решаясь её открыть. Больше всего я боялся, что найду Леру плачущей — в тот день моя истощённая психика не была в состоянии пережить это, и я решил, что войду только в том случае, если она не рыдает. А если всё плохо — подожду до утра и буду мириться после завтрака, когда она успокоится, и мои шансы получить очередное «нет» существенно понизятся.

Тихонько нажимаю на ручку двери, боюсь шуметь (ну а вдруг она спит? что вряд ли, конечно, после случившегося…), вхожу, но к своему душераздирающему потрясению не обнаруживаю Леры вовсе… Первая же мысль: «Она не хочет больше делить со мной постель — настолько я ей омерзителен…». Опускаюсь на пол, закрыв лицо руками, пытаюсь собраться с мыслями…

«Она всё ещё здесь, в моём доме — это главное. Она со мной, важнее этого ничего нет. Я всё исправлю, я найду способ, я обязательно сделаю это. Просто не буду её раздражать, не стану какое-то время попадаться ей на глаза — пусть немного отойдёт от моих «подвигов»… Ну она ведь не первый же день со мной знакома! Уверен, она знает, что я дугой… Был другим… Буду другим… Я буду любить её по-настоящему, я очень хочу её любить! Я буду носить её на руках, пусть только даст мне ещё один грёбаный шанс!»

Opera House — Cigarettes After Sex

Утром следующего дня я караулю свою Лерочку на кухне, не боясь опоздать в офис, пренебрегая назначенными переговорами с канадским девелопером, что на сегодня в списке деловых приоритетов — является задачей первостепенной важности. Пришлось в срочном порядке переносить… Хелен в шоке, а я в прострации…