Чарлстон - Александра Риплей Страница 73

Симмонс кивнул:

– Чистопородная кобылка голубых кровей.

– Да, только об этом, разумеется, не говорят вслух. Некоторым образом это даже комплимент. Они хотят познакомить ее с тобой, прежде чем представлять на балу. Ты заинтересован?

– Возможно.

Люси от удивления приоткрыла рот. Губы Симмонса растянулись до ушей.

– Мне не нужна их крошка. А вот посмотреть, как отнесутся Саймонсы к моему появлению на вечере, было бы занятно.

– Тень! Неужто ты собрался залететь в чарлстонское общество?

– Как сказать. Высоко ли может взобраться парень, который достаточно толстокож, чтобы в течение многих лет не обращать внимания на насмешки?

– Если он будет идти медленно и осторожно, обдумывая каждый шаг, вероятно, достигнет цели. И преуспеет больше, если удачно женится. Но не думаю, что тебе захочется играть в эти игры. Пинкни говорил, что ты упорно отказывался ходить с ним куда-либо и в конце концов он сложил оружие.

– Я смотрю на это так. Мне необходимо дело, чтобы о чем-то хлопотать. У меня есть фабрика. Я из праха возвел город, в названии которого два «м». Нынешней осенью я открываю собственный банк в Элисто Каунти. С фосфатами мне больше нечего делать. Пинкни не хочет переоборудовать производство, как сделали на первой чарлстонской шахте. Что ж, это его забота, я не буду вмешиваться. Я остаюсь в стороне.

Люси взглянула в его янтарные глаза. Они были непроницаемы, и бесполезно было задавать вопросы.

– Если хочешь, я расскажу тебе, что надо делать.

– Да, я бы попытался. Наверное, это очень забавно.

– Хорошо. Я дам тебе писчую бумагу для R. S. V Р.. [3]Ты пошлешь записку с Элией, а с утра в назначенный день – цветы хозяйке дома с визитной карточкой. У тебя есть карточки?

– Нет, конечно. В моем кругу, чтобы познакомиться, достаточно рукопожатия.

– Отправишься к Уолкеру Эвансу и закажешь несколько визиток. Вот тебе бумага и ручка. Я скажу, что писать. Мистер… Тень – это что, твое имя? Тебе его дали при крещении?

– Меня зовут Джо.

– Прекрасно. Значит, мистер Джозеф. У тебя есть второе имя?

Он отрицательно помотал головой.

– Сейчас мы его тебе дадим. Как насчет Теньел? Звучит представительно.

– Слишком пышно.

– Так даже лучше. Все это так забавно. – Люси озорно улыбнулась. – Хорошо, продолжай. «Мистер Джозеф Теньел Саймонс с радостью принимает любезное приглашение…»

В разгар светского сезона Люси и Симмонс вырабатывали стратегию, как генералы на поле битвы. Рассуждения сопровождались взрывами смеха. Для Люси эти часы были противоядием после возни с Пинкни. Энн Гиньяр отказала ему. Она собиралась замуж за дальнего родственника из Саванны, который в этом году заканчивал Чарлстонский колледж.

– Мафусаил Трэдд, – с горечью произнес его имя Пинкни.

Люси от всей души старалась его утешить.

– Глупая девица, – сказала она Симмонсу.

Как и следовало ожидать, Пинкни вскоре оправился от своей сердечной раны. Но когда он увидел, как Энн в свадебном наряде совершает гранд-марш на балу святой Цецилии, у него перехватило дыхание. Вдруг он почувствовал, как кто-то легко коснулся его руки. Это была Люси.

– А где ослепительная улыбка для кузины Люси? – еле слышно шепнула она. – Раздосадованные мамаши жаждут полюбоваться на тебя, убитого горем. – Она прижала веер к щеке и, высунув язык, скосила глаза.

Пинкни рассмеялся:

– На балу, госпожа Энсон! При свекре распорядителе! Или у вас стыда нет?

Люси взглянула на него с притворной скромностью.

– Даже с крохотный наперсток, – призналась она. – Это прекрасно, мистер Трэдд. Хотите, падшая женщина повторит это, прежде чем ее сцапает мисс Эмма?

Она вновь скосила глаза. Пинкни хохотнул:

– Достаточно. Ты просто чудо среди женщин. Я чувствую себя превосходно. Что ж, присоединимся к старичкам и хоть для вида повеселимся.

– Лучше узнаем, какие лошади завтра участвуют в скачках. Мы с Эндрю решили испытать судьбу.

Спустя тринадцать лет в Чарлстоне возобновились скачки. Уошингтонский ипподром готовился к праздничному открытию. Ни одна лошадь не носила чарлстонских цветов, ложи были закуплены чужаками, а ехать в верхнюю часть города предстояло в наемных каретах. И все же это были чарлстонские скачки. Все собирались присутствовать, и каждый делал хоть небольшие ставки и готовился получить величайшее удовольствие. Чужаки тоже сделались известного рода развлечением. Чарлстонцы называли это «быть вежливыми до оторопи».

Утром на Митинг-стрит встали рано. Провидение соблаговолило послать удивительно погожий, будто весенний, день, один из тех, которые превращают январь в месяц цветения японских камелий. Элия, в ливрее, которую он получил от хозяев в подарок на Рождество, величаво прошествовал к стоянке наемных карет, находившейся у парка. Первые две показались ему непригодными. Третью он одобрил с видом знатока. Посовещавшись с возницей, он вскочил на широкую плоскую приступку кареты, и руководимый им возница подкатил прямо к входной двери дома Энсонов. Движение карет по улице остановилось, пока Билли прилаживал доски от порога к широкому проему кареты и Симмонс вкатывал Эндрю вверх по склону. Билли убрал доски в карету и прикрепил к ней зеленый флаг. Оба семейства уселись в карету. Малыш Эндрю пришел в величайшее волнение, но отец его успокоил. Лиззи и Люси расселись по местам, за ними – Пинкни, Тень и Стюарт. Элия сел последним, с большой корзиной из веток пальметто, накрытой куском белого холста. Поставив корзину на сиденье, Элия дал знак вознице. Карета была готова к отправлению.

Они быстро ехали по городу, и никто их не теснил и не тревожил. Элия стоял в проходе перед креслом Эндрю и отпугивал пассажиров, посягавших на место, где стояла корзина. Кресло загораживало вход в карету с тыла. Карета проехала Митинг-стрит, пересекла Брод-стрит и Ратледж-авеню. Солнце кидало блики на Халсей Милл Понд, когда они проезжали мимо. По истечении часа они проехали Шепард-стрит. Следующие полчаса Симмонс под предводительством Элии толкал кресло Эндрю к огромным мраморным колоннам, обрамлявшим вход в украшенные флагами ложи, вдоль которых на милю растянулись беговые дорожки. Люси и Лиззи шли рядом со Стюартом и Пинкни. Маленький Эндрю держал за руку своего отца. Улица была полна народу, но никто не толкал их. Люди отнеслись к процессии с должным сочувствием.

С наступлением вечерней прохлады, незадолго до сумерек, процессия Энсонов – Трэддов проделала свой путь в обратном порядке. Они дождались кареты с зеленым флагом и досками для ската и с восхищением наблюдали, как Элия заставляет возницу отваживать других пассажиров. Они знали, что дворецкий не унизится до хлопот с досками. Стюарт и Пинкни сделали это за него. Все были счастливы и чувствовали себя усталыми от волнения. Эндрю выиграл три доллара и проиграл пять. Пинкни поставил четыре и потерял все. Холодные закуски были восхитительны, лошади великолепны, веселья было в избытке. День прошел в высшей степени удачно.